еди рыбаков и фермеров с корзинами. Госпожа Беспокойство что-то 
сказала ему, и он стал присматриваться к нам, а я вдруг поняла, что боюсь его.

Господин Танака представил нас этому человеку, назвав его Бэкку. Господин Бэкку 
молча пристально посмотрел на меня и с некоторым недоумением, как мне 
показалось, на Сацу.

Господин Танака сказал 
ему:
– Я взял с собой Суджи из Йоридо. Может, ты хочешь, чтобы он поехал с вами? Он 
знает девочек, а я спокойно могу отпустить его на пару дней.

– Нет-нет, – отмахнулся господин Бэкку.

Я, конечно, не ожидала такого поворота событий и попыталась спросить, куда мы 
едем. Но, казалось, никто не хотел меня слушать, поэтому я задала этот же 
вопрос себе. Я решила, что господина Танака не удовлетворили слова, сказанные о 
нас Госпожой Беспокойство, и он решил отправить нас с этим до смешного узким 
человеком прояснить нашу судьбу, после чего мы опять вернемся к нему.

Пока я мысленно старалась успокоить себя, Госпожа Беспокойство с приятной 
улыбкой повела нас с Сацу вперед по грязной платформе. Когда мы оказались на 
таком расстоянии от других, что нас нельзя было услышать, улыбка исчезла с ее 
лица, и она 
сказала:
– Теперь послушайте меня. Вы обе гадкие девчонки! – Она оглянулась, убедилась, 
что никто нас не видит, и влепила нам обеим подзатыльники. Я вскрикнула, скорее 
от неожиданности, чем от боли. – Если вы меня подведете, – продолжала она, – я 
заставлю вас за все заплатить. Господин Бэкку очень строг, вы должны слушаться 
его во всем. Если он прикажет вам заползти под сиденья в вагоне, вы 
беспрекословно выполните даже это. 
Понятно?
По выражению лица Госпожи Беспокойство я поняла, что должна ей ответить, иначе 
она опять меня ударит, но от испугa потеряла дар речи. Как я и предполагала, 
она протянула руку и принялась так больно щипать меня за шею, что мне 
показалось, будто я попала в трубу с некими существами, кусающими меня куда 
попало. Я не выдержала и захныкала. Спустя какое-то время подошел господин 
Танака.

– Что происходит? – спросил он. – Если вы хотите еще что-то сказать этим 
девочкам, делайте это в моем присутствии. У вас нет оснований так обращаться с 
ними.

– Я могу еще очень много им сказать, но поезд уже подъезжает, – ответила 
Госпожа Беспокойство.

И действительно, из-за поворота появился поезд.

Господин Танака отвел нас на платформу, где засуетившиеся люди принялись 
собирать свои вещи. Вскоре подъехал поезд и остановился перед нами. Господин 
Бэкку в своем жестком кимоно вклинился между Сацу и мной и ввел нас под локти в 
вагон. Я услышала, как господин Танака что-то сказал нам напоследок, но была 
так расстроена, что не расслышала его напутствия. Может, это 
было:
Мата по! – «Мы снова 
встретимся!»

Или:
Матте йо! – 
«Ждите!»
Или 
даже:
Ма деио! – «Что ж, 
езжайте!»
Когда я выглянула из окна, господин Танака уже направлялся к своей повозке, а 
Госпожа Беспокойство вытирала руки о кимоно.

Через минуту я услышала голос 
сестры:
– Чио-сан! – Я закрыла лицо руками, готовая, если бы это было возможно, от боли 
провалиться сквозь землю. Сестра могла уже больше ничего не говорить, 
достаточно было того, как она произнесла мое имя. – Ты не знаешь, куда мы 
едем?
Мне показалось, ее устроил бы однозначный ответ: «да» или «нет». Возможно, ей 
было не важно, куда мы едем, но я все равно этого не знала. Я попыталась 
спросить об этом тонкого человека по имени Бэкку, но ответа не дождалась. Он 
продолжал смотреть на Сацу, как будто ничего подобного раньше не встречал. И в 
конце концов с отвращением 
проговорил:
– Рыба! Какое же зловоние вы обе 
распространяете!
Он достал из своей сумки гребень и начал причесывать Сацу, причем очень грубо, 
явно причиняя ей боль. Сацу заплакала. Если бы он сделал больно мне, было бы 
гораздо легче, чем смотреть на ее страдания и осозна