потребностей. В этой ситуации она решила усилить гиперпротекцию в адрес сына — 
стала мелочно контролировать его, подглядывать за ним на улице, проникать в его 
комнату, собирать о нем сведения у знакомых, расспрашивать о 
времяпрепровождении, несмотря   на   полный   отказ   сына   от
       контактов..  Обстановка   в   семье   в результате этого накалилась.
       Были поставлены следующие задачи, которые должна была разрешить семейная 
психотерапия:
       1.  Помочь матери осознать психологические причины ее доминантного 
отношения к сыну.
       2.  Поставить временный блок на коммуникациях   «мать — сын»,   тем 
самым удовлетворив часть его требований.
       3.  Активизировать   роль   отца   в семье по двум линиям: вначале взять 
на   себя   обязанности   по   общению с сыном и тем самым освободить от этого 
жену; принять участие в разрабатываемой   совместно   с   психотерапевтом 
программе по повышению значимости функционирования подсистемы супругов.
       4.  Ослабить   доминирующую   гиперпротекцию  родителей   и   помочь в 
принятии ими новой роли сына — «взрослого».
       Семейная психотерапия проводилась на протяжении 3 лет с частотой встреч 
с родителями 1 занятие в 1 — 2 мес. Как правило, на сеансы приходила одна мать, 
значительно реже — оба родителя.
       На сеансах с матерью анализировался биографический материал, а также 
возникающие эмоциональные отношения матери и врача. Матери было указано на то, 
что сын был и остается наиболее значимым явлением в ее жизни. С помощью приемов 
вербализации и техники «зеркало» мать осознала эмоции, которые она испытывала к 
сыну: тревогу, любовь, восхищение.
       Далее анализу подверглись отношения матери и врача-психотерапевта: мать 
держалась активно, постоянно извинялась, но предлагала свои способы решения 
возникающих ситуаций. При этом высказывала восхищение в адрес психотерапевта, 
подчеркивая при этом не только его профессиональные качества, но вскользь и 
мужские. В определенные моменты ее поведение становилось «рискованным», а в 
эмоциональ-
       149
       ной коммуникации с психотерапевтом усиливались ее сексуальные мотивы. 
Доброжелательная позиция психотерапевта, соблюдение им профессиональных границ 
общения помогли и врачу и пациенту придерживаться заключенного первоначально 
договора о сотрудничестве и кларифици-ровать возникший эмоциональный контекст.
       Через анализ эмоциональных переживаний матери в ситуации «здесь и 
теперь» на сеансах психотерапии удалось подвести ее к пониманию того, что 
супружеские отношения нарушены: она очень эмоционально привязана к сыну, охотно 
привязывается к психотерапевту и высказывает ему симпатию, а о муже говорит 
лишь как о некоем «интеллектуале», отнесенном на периферию семьи. Такова 
подоплека «доминирующей гиперпротекции», которая нацелена на удержание 
подростка в социально-психологической роли «хорошего сына», «послушного 
маленького ребенка».
       Наш опыт показывает, что ситуации неправильного семейного воспитания — 
«эмоциональное отвержение», «доминирующая гиперпротекция»,— заставляющие 
пациентов регрессировать на инфантильные ролевые позиции, являются довольно 
типичными для малопрогредиент-ной шизофрении [Эйдемиллер Э. Г., 1978].
       Во время занятий мать проявляла сопротивление — то в виде аффектов 
отчаяния, сопровождавших вытеснение полученной информации, то в виде попыток 
«управлять» психотерапевтом с помощью комплиментов. Эти обстоятельства также 
анализировались.
       Блокирование контактов матери и сына, передача информации от него через 
отца привели к тому, что на первых порах мать переживала сильную тревогу, 
искала встреч с психотерапевтом, просила о помощи уже в роли «больной». 
Постепенно стали урежаться конфликты между матерью и сыном.
       На совместных занятиях с матерью и отцом выявлялись все точки их 
соприкосновения, которые в прошлом или сейчас доставляют им удовольствие. Был 
заключен договор, что они приглашают не реже 2 раз в месяц к себе домой близких 
друзей, не реже 1 раза в неделю посещают кино, возобновляют вечерние прогулки. 
Кроме того, на сеансах родители «вспоминали прошлое» — разыгрывали ситуации 
«встреча», «признание в любви» и т. д.
       Цель таких заданий — восстановить супружеские отношения. В качестве 
«сближающей» техники использовались приемы тренировки прогностической эмпатии.
       Однажды, через 2 года после начала семейной психотерапии, мать пришла на 
прием встревоженная и в то же время на что-то внутренне решившаяся. Она 
сообщила, что Алексей Р. потребовал размена площади,— он хочет переехать в 
однокомнатную квартиру бабушки, а ей предложить жить с родителями в их 
3-комнатной квартире.
       Принятое уже матерью решение уступить сыну было подкреплено 
психотерапевтом. После переезда Алексей Р. иногда звонил отцу. Потом стал 
заходить в гости примерно 1 раз а неделю. Иногда ел вегетарианскую пищу, иногда 
пищу родителей. Начал проявлять интерес и высказывать сочувствие по поводу 
здоровья бабушки, а потом матери. Приходил в гости все чаще и чаще, держался 
более открыто и дружелюбно, но в свои переживания их не посвящал.
       Катамнез через 5 лет. Окончил Ленинградский университет, работает по 
специальности. Живет один, продолжает оставаться малообщительным, аутичным. 
Поддерживает близкие отношения с семьей.
       Ситуация в семье приобрела следующий вид: