свидетельствует о том, что, принимая различного рода решения, члены семьи 
исходят, как правило, из небольшого числа особенностей ситуации. Существующие у 
обследованных пациентов навыки представления ситуации и анализа ее в 
большинстве случаев являются навыками «экспресс-анализа», ориентируются на 
небольшой объем извлекаемой из памяти и дополнительно получаемой информации.
       43
       Естественно, возникают вопросы: каковы психотерапевтические перспективы 
усложнения этих представлений? Можно ли, проводя работу по включению в 
представления о ситуации (в «типовой сценарий», «на ивно-психологические 
представления») новых элементов, нужных, полезных, с точки зрения коррекции, 
добиться изменения поведения? Разумеется, ответ на эти вопросы может быть 
получен лишь в практической психотерапии Опыт такой рабо1Ы описан в 
соответствующем разделе настоящей монографии. Определенное представление о том, 
что про исходит в случае такого изменения представления и, в частности, его 
обогащения, дают данные дополнительного исследования, проведенного в ходе 
применения процедуры «Наивная семейная психология». После того, как пациент 
заканчивал предъявление своих вопросов и сообщал, как, по его мнению, поступил 
герой, исследователь спрашивал его: «Вы бы хотели взглянуть на вопросы, которые 
задавали другие люди?» Обычно (за одним исключением) пациент изъявлял такое 
желание. Тогда психолог предъявлял ему большой список всевозможных вопросов 
(общая численность — 50), относящихся к данной ситуации и личности героя. 
Обследованный просматривал их, после чего психолог спрашивал: «Может быть, 
среди чтих вопросов есть такие, на которые и Вы хотели бы получить ответ?» Все 
обследованные заявили, что хотели бы задать такие вопросы. В качестве 
характеристики активности была избрана такая мера: число вновь заданных, 
дополнительных вопросов меньше, равно или превышает число самостоятельно 
заданных. Результаты оказались следующими: 20 человек задали столько же или 
меньше новых вопросов; 13—больше новых вопросов, чем было задано самостоятельно.
 Особенно важно то, что новая информация (существенное усложнение 
представления) оказала значительное  воздействие  на  пред-
       44
       сказание поведения героя. В I 1 случаях (33 %) обследуемые под влиянием 
новой информации ичменнли вывод, хотя бы в одной из трех задач. В целом, выводы 
были изменены в 39 % случаев. На вопрос, почему же эти вопросы не были заданы 
сразу, большинство пациентов отвечали, что они просто «не пришли в голову».
       Полученные данные показывают, сколь большую роль в формировании семейных 
представлений nrpaioi имеющиеся у пациентов навыки извлечения информации и 
привычные способы формирования представления о ситуации. Немалую часть 
информации индивид искренне будет считать очень важной для правильного 
понимания семейной ситуации. Однако, столкнувшись с той же ситуацией в жизни, 
он даже не вспомнит об ч-юм аспекте по гой простой причине, что у нею нет 
привычки обращать на это внимание именно в момент встречи с ситуацией; данный 
аспект не входит в его реальное представление.
       Психиатр или психотерапевт, в практической деятельности столкнувшись с 
тем, что пациент не учитывает какой-то важный момент ситуации (особенно 
проблемной), часто склонен искать неосознаваемые мотивы, обусловливающие 
игнорирование определенного аспекта ситуации. Нам представляется, что в 
значительном большинстве случаев на самом деле речь идет не о «неосознаваемой» 
информации, не «действии механизмов вытеснения», а неучитываемой информации. В 
практических ситуациях пациент просто «не имеет привычки» учитывать этот аспект.
 Психотерапевтическая помощь по формированию такой привычки (изменению 
практического представления) может привести к нужному изменению поведения.
       Проведенное исследование показало, чю сложность представлений, которыми 
оперируют обследованные пациенты, в значительной мере зависит не только от 
личности пациента, но и ситуации,  исход которой
       он стремился разгадать; 36 % опрошенных больше всех вопросов задали по 
первой ситуации («заманчивая работа в другом городе.»); 30% пациентов 
максимальное количество вопросов задавали при «разгадывании» поведения героя во 
втором задании («внеплановые деньги); 34 % — в третьей ситуации («отказ 
14-летнего подростка от повиновения»). Это означает, что, кроме индивидуальной 
склонности к простым или сложным представлениям, существует еще ситуационно 
обусловленная. Это значит, что пациент, склонный вообще оперировать сложными 
представлениями, как раз в психотерапевтически важной ситуации (например, той, 
которая сыграла наибольшую роль в возникновении его нервно-психических 
растройств) оперирует весьма простым и даже примитивным представлением. 
Установление «личностной склонности» (т. е. того, сколь сложным представлением 
о ситуации склонен оперировать индивид в большинстве ситуаций) и «ситуационной 
обусловленности» (т. е. того, насколько сложность представления об 
интере-суюшей психотерапевта ситуации отличается от обычной для пациента) может 
стать важным моментом в выявлении источников нарушений в семейном представлении.

       Значительные различия в структуре представлений у различных пациентов 
выявлены, даже когда они судят об одной и той же ситуации. Выделяются разные 
аспекты ситуации, применяются различные наивно-психологические объяснения.
       Нами проведена предварительная тинологизация ряда относительно часто 
встречающихся структур, применяемых при анализе семейных ситуаций. В качестве 
иллюстрации рассмотрим несколько семейных представлений. Это «стимульная модель 
ситуации», модель «борьбы со злыми силами, искушающими члена семьи», модель 
«накопления положительных качеств».
       Указанные модели описаны на ос-