научный взгляд на эту проблему изменился. Начнем с последнего аргумента.
Вопервых, письменная фиксация в указанные  века  еще  не  означает,  что
именно тогда данные произведения были созданы, а  не  просто  переписаны
(отредактированы, переделаны и т.п.).
   Во-вторых, уже в древнейшем в  Китае  библиографическом  каталоге  "И
вэнь чжи" ("Трактат об искусстве и культуре")  из  "Книги  о  /династии/
Хань" ("Хань шу", 1 в.) приведен специально выделенный список из  восьми
аналогичных произведений общим объемом в 191 свиток (цзюань). Этому раз-
делу дана следующая характеристика: "/Искусство/ внутренних покоев явля-
ется пределом чувственности и природы (цин син), границей  высшего  пути
(чжи дао). Поэтому совершенномудрые правители,  наложив  ограничения  на
внешнюю музыку - радость, дабы держать в узде внутреннюю  чувственность,
создали для этого регулирующие  тексты.  "Комментарий  /Цзо  к  летописи
"Весны и осени"/" ("/Цзо/ чжуань") гласит: "Первые правители создали му-
зыку -  радость,  чтобы  регулировать  /все/  сто  дел"  ("Цзо  чжуань",
Чжао-гун, 1-й г., ср. /6, т. 2, с. 10/. - А.К.). Если музыкарадость  ре-
гулируется, то наступают благоденствие и долголетие. Впадающий в заблуж-
дение, пренебрегая указанным, тем самым рождает болезни и  губит  /свое/
природное предопределение" /19, с. 71/.
   В-третьих, специальное исследование древнейших  памятников  китайской
письменности обнаруживает в них различные следы  эротологической  тради-
ции. Об этом, например, свидетельствует приведенная в "И вэнь чжи" цита-
та из "Цзо чжуани", которая там входит в состав натурфилософско-медицин-
ско-эротологического текста, привязанного к истории о  правителе,  забо-
левшем от половых излишеств (см. перевод /6, т.  2,  с.  10-11).  Данный
текст может быть датирован VI-IV вв. до н.э., т.е. тем же периодом, ког-
да был создан "Канон пути и благодати" ("Дао дэ цзин"), в котором  также
присутствуют аналогичные пассажи (см., например, 61 /6, т. 1, с. 133/).
   Наконец, в-четвертых, среди выдающихся археологических открытий,  со-
вершенных в КНР в начале 70-х годов (курган Мавандуй, округ Чанша,  про-
винция Хунань), одной из сенсаций явилось обнаружение самых  древних  из
имеющихся на сегодняшний день китайских  эротологических  трактатов  "Хэ
инь ян" ("Сочетание женского и  мужского")  и  "Тянь-ся  чжи  дао  тань"
("Рассуждения о высшем пути в Поднебесной"), которые датируются  началом
II в. до н.э. (подробно см. /22/).
   Следовательно, традиционная дата возникновения эротологии в Китае ны-
не не только научно подтверждена, но даже и  удревнена.  Таким  образом,
согласно достаточно достоверным свидетельствам древнекитайских  письмен-
ных памятников, по крайней мере уже в эпоху Хань (206 г. до н.э.  -  220
г. н.э.), в Срединном государстве получили широкое распространение  эро-
тологические трактаты, содержание  которых  охватывало  весьма  обширный
круг вопросов: от философии космического эроса до практических наставле-
ний о совокупительных (копулятивных) позах, любострастных  телодвижениях
(фрикциях) и связанных с половой функцией снадобьях (афродизиаках).  По-
добные сочинения по искусству "спальных (нефритовых, внутренних) покоев"
первоначально имели серьезный научный статус и ставились в  один  ряд  с
традиционной медициной.
   Однако в эпоху Сун (9601279 гг.) с формированием тотально  моралисти-
ческого неоконфуцианства, идеологически господствовавшего в Китае до на-
чала XX в., эти трактаты стали исчезать, лишившись официального  призна-
ния.
   При династии Мин (13681644 гг.) они даже не были  включены  в  офици-
альную библиографию, хотя именно в конце этой эпохи возникли  самые  из-
вестные образцы китайской эротической прозы, в частности  опубликованный
у нас в наполовину усеченном виде роман "Цветы сливы  в  золотой  вазе",
или "Цзинь, Пин, Мэй" /13/. Описанные в нем и других подобных произведе-
ниях, например, столь же скандальном и никогда у нас ранее не переводив-
шемся романе Ли Юя (1611-1679 гг.) "Подстилка из  плоти"  ("Жоу  пу  ту-
ань"), весьма откровенные и "технологически" изощренные сцены могут счи-
таться косвенным свидетельством подспудного, "нелегального"  существова-
ния в то время древних эротологических трактатов, однако, в  отличие  от
их научно-рационалистического подхода,  в  китайской  эротической  прозе
XVI-XVII вв. преобладал религиозно-моралистический  взгляд  на  предмет,
предполагавший осуждение необузданной похоти после пристального рассмот-
рения всех ее проявлений.
   Последний период истории традиционного Китая прошел под властью  ино-
родной, маньчжурской династии Цин (1644-1911 гг.), и в это же время  на-
чалось активное проникновение в страну западных веяний, поэтому внутрен-
нее, имманентное развитие  культуры  стало  по-разному  деформироваться,
сопровождаясь борьбой противоположных тенденций. С одной стороны,  бурно
расцвела эротическая литература и  связанная  с  нею  область  изобрази-
тельного искусства (прежде всего,  иллюстративная  графика),  нередко  с
большим изяществом переходя в порнографию; с  другой  стороны,  усилился
морализаторский пуризм догматизированного неоконфуцианства, и  в  борьбе
за чистоту нравов даже стали  вводиться  новые  карательные  санкции,  в
частности впервые в китайский уголовный кодекс были включены законы про-
тив мужеложства.
   Конец этой противоречивой эпохи ознаменовался замечательным  достиже-
нием в истории китайской эротологии. Остатки древнекитайской  эротологи-
ческой литературы, как будто канувшей в Лету, на самом деле  сохранились
в рукописном сборнике японского придворного врача китайского происхожде-
ния Тамба Ясуери "И сим по" (по