усстве любви, что не мог не приветство-
вать супруг.
   Во-вторых, созерцая, женщина возбуждалась без  всяких  дополнительных
усилий со стороны мужчины, который в итоге мог использовать это  возбуж-
дение во благо себе и ей. То есть подглядывание могло быть хорошей  пре-
людией к совокуплению.
   В-третьих, оно могло стать его заменой, что тоже не так  уж  плохо  и
для мужчины, и для женщины. К сожалению, гаремные дамы, в  силу  условий
их жизни, в силу строжайшего запрета иметь какиелибо отношения с кем-ли-
бо, кроме мужа, вынуждены были страдать острой или чаще хронической кои-
тусной недостаточностью, поэтому поиск замены,  компенсации  был  крайне
насущным вопросом. Вполне удовлетворена и даже довольна, счастлива  нес-
частная девушка с альбомной картинки XVII в., которая нашла для себя та-
кую замену. Она с восторгом, косясь на сношающуюся пару, занимается она-
низмом.
   В-четвертых, замена действия  созерцанием  и  даже  духовное  превос-
ходство бездеятельного созерцания над реальными деяниями - такова основа
основ вообще китайского мировоззрения. Созерцание может быть двух родов:
замкнутое медитативное  самоуглубление  -  "нэй  гуань",  или  "нэй  ши"
("внутреннее видение"), и отстраненное,  внешне  безучастное  восприятие
окружающих пространств. Причем, что интересно, физический пассив и  эмо-
циональная отрешенность, в которых пребывает созерцатель, которые  явля-
ются исходной точкой медитативного процесса, отнюдь не  мешают,  и  даже
наоборот, способствуют в дальнейшем  достижению  высшего  экстатического
состояния. Неподвижное, нереализующееся во вне переживание этого  экста-
за, согласно даосским представлениям, питает и вскармливает божественные
сущности, живущие в человеческом организме, вскармливает, обессмерчивает
дух, в то время как практические экстатические действия - секс - вскарм-
ливают, обессмерчивают тело.
   Практика и созерцание - это два взаимодополняющих компонента одного и
того же процесса. Высшей целью созерцания  было  чувственное  постижение
бессмертия еще в период здешней жизни. Кроме  того,  адептом  руководило
стремление узреть высшие существа, встретить богов, дабы прибегнуть к их
помощи в восприятии тонкостей учения. Боги живут везде - и внутри  чело-
веческого тела, и в небесных гротах, где облака (инь) сливаются с горами
(ян). Нужно только уметь их видеть, знать, где, когда,  в  какой  момент
они выйдут наружу.
   Но одно известно точно. Весь сонм небожителей,  полный  девятиярусный
даосский пантеон, присутствует в момент воссуществовления Великого  Еди-
ного, в той точке, где инь и ян, сливаясь, образуют самое дао. Точка  же
такая, как известно, всегда возникает в момент  проникновения  пениса  в
вульву.
   Таким образом, для ищущего  бессмертия  зрелище  коитуса  -  истинный
клад. Оно может принести ему  невиданную  удачу,  осуществить  его  сак-
ральную мечту о встрече с богами. Но, конечно, лишь в том  случае,  если
подглядывающий сам уже достиг определенной духовной высоты.
   Воистину парадоксальны идеи, заключенные в китайском эротизме. Но это
только с нашей, европейской точки зрения. Если же размышлять  с  позиции
даосов, то нет ничего парадоксального в том,  что  эротическое  согляда-
тайство может применяться с целью  внутреннего  самосовершенствования  и
продления жизни вплоть до достижения высшего бессмертия.
   И наконец еще один момент. Присутствие соглядатая, особенно  если  он
(она) не тайный, но явный, полезно не только для того (той),  что  смот-
рит, но и для тех, на кого смотрят. Изощренные и многоопытные герои  ро-
мана "Цзинь,  Пин,  Мэй"  использовали  порой  этот  способ  приглашения
третьего лица, чье присутствие приводило их в  дополнительное  возбужде-
ние, предоставляло лишние возможности для утонченной любовной игры и де-
монстрации своих умений. Оно не позволяло "лениться" и "работать"  впол-
силы, надо было быть, что называется, на высоте. Каждый из  двоих  желал
побороть другого на глазах у третьего. Женщина демонстрировала свои  не-
отразимые "мягкие" возможности, а мужчина - свою  всепобеждающую  "твер-
дую" силу.
   Помимо прямых подглядываний за сношающимися, китайские "чунь гун  ту"
предлагают также иные варианты  созерцательно-сексуальных  практик,  как
то: подглядывание за животными или разглядывание картинок.
   Возможен также еще более рафинированный уровень соглядатайства: подг-
лядывание за подглядыванием. Так, на одной из  картинок  XIX  века  дама
умиленно следит за любящими друг друга кошками, а  за  нею  с  неменьшим
умилением тайком в окошко наблюдает юноша (илл. 31).
   Или другой лист того же времени: "пара,  рассматривающая  эротическую
картинку". Дама развернула свиток, а ее реакции  ловит  стоящий  за  нею
мужчина. На этом листе происходит уже не двойная, но тройная игра после-
довательных подглядываний: картинка в картинке - картинку смотрит  дама,
даму видит юноша, и он же видит опять картинку, и, наконец, зритель  ви-
дит и "внутреннюю" картинку, и даму, и юношу, и всю эту сцену, т.е. поэ-
тапно воспринимает весь этот альбомный лист целиком.
   Интересно напластование взаимосозерцательных и взаимовозбуждающих игр
на картине, выполненной в технике слоновая кость на шелку из серии,  да-
тированной 1850-1880 гг. Дама рукой возбуждает мужчину.  Мужчина,  играя
ее ножкой смотрит в глубь другой дамы, лежащей перед ним с  раздвинут