не только "зарю человеческого соз-
нания". Оно распространено широко как в пространстве, так и во  времени.
Возрождалось, например, и в Европе XX в. в качестве одного из  направле-
ний так называемого "авангарда".
   В данном случае, имея в виду дальнейший разговор  об  эротике  в  ис-
кусстве Китая, для нас среди палеолитических статуэток наиболее интерес-
ны знаменитая "Венера Леспюг" и так  называемые  "стержневидные  женские
фигурки", ибо в них изображение женственных форм  совмещается  с  формой
фаллоса.
   Одиночные фигурки богини-матери, может быть, когда-либо и существова-
ли в китайской древности, однако нам подобные не известны, и в  традиции
они закрепления не получили. Ближе  китайскому  миропониманию  оказались
именно такие изображения, которые объединяют женское начало  с  мужским.
Начиная с керамики Яншао (V-
   III тыс. до н.э.), можно проследить их развитие в знакомых формах  и,
начиная с Поздней Хань (1-III вв. н.э.), - в реалистических. Этим време-
нем датируется наиболее раннее из известных нам изображений  эротической
сцены. Это достаточно грубо  исполненный  рельеф  на  камне,  украшавший
внутренние покои гробницы. Происходит он из районов юго-западной провин-
ции Сычуань, не раз поражавшей археологов своими сокровищами.
   Отказ от одиночных изображений женского тела и любовь к сюжетам, сов-
мещающим оба начала, связаны в Китае с тем,  что  основой  миропонимания
было разделение всего сущего на две  стихии:  теневую,  лунную,  мягкую,
женственную инь и световую, солнечную, твердую, мужественную ян,  высшей
целью для которых было слияние. Гармоничное единство двух  мировых  сос-
тавляющих - "Великое Единое" (тай и) - оно-то  и  обладало  животворящей
силой.
   В произведении искусства, которое во всех культурах мыслилось как мо-
дель мира, одинокое инь не могло быть  самодостаточным.  Иными  словами,
воде (стихия инь) неуютно без гор (стихия ян), раскрытому цветку (инь) -
без птицы или мотылька (ян), птице-феникс-без дракона. Одинокая красави-
ца не может не ждать, не томиться без возлюбленного. Женское томление на
свитках или альбомных листах с одинокими красавицами передается,  помимо
общего настроения, множеством разнообразных  деталей-символов.  Рядом  с
феей реки Ло изображен улетающий дракон  -  сцена  прощания  (свиток  Гу
Кайчжи, созданный на рубеже
   III-IV вв. н.э.). Женщина убирает себя перед зеркалом (альбомный лист
Су Ханьчэня XII в.). Женщина держит в руке открытый сосуд - знак ее отк-
рытости и готовности принять "янский дождь" (рисунок XVII-XVIII  вв.  из
серии иллюстраций к роману "Хун лоу "эн" - "Сон в красном тереме"). Дама
на фоне кракелированного узора льда - знак активизации инь - стоит рядом
с трехногим сосудом - знак мужского полового органа (рисунок из  той  же
серии). Дама поклоняется трехногому сосуду (гравюра начала  XVII  в.)  и
т.д. (илл. 10, 12, 13).
   В отличие от многочисленных европейских "Томлений Венер" в  китайской
традиции женщина в подобных ситуациях почти никогда не изображается  об-
наженной, за исключением, разумеется, откровенных стилизаций под  Запад.
Не прихоть художника, но идея вселенской гармонии требовали обязательно-
го изображения рядом с женской вульвой мужского фаллоса.
   Именно по этой причине, когда в Китае начала распространяться  запад-
ная порнопродукция, часто использующая одиночные изображения женских или
мужских гениталий, то китайское  традиционное  наименование  эротических
сцен "чунь гун ту" (буквально: "картинки  весеннего  дворца")  оказалось
для нее неприемлемо. Таким  образом,  согласно  китайской  терминологии,
эротические изображения следует различать двух типов: первый -  "сэ  цин
хуа" (собственно: "рисунки плотских чувств") - это современные западного
толка картинки, которые могут быть и одноначальны, т.е. с одиночным пер-
сонажем или со всевозможными лесбийскими сценами (как  известно,  лесби-
янство, в отличие от мужского гомосексуализма, у нас не считается крими-
налом, и с точки зрения психиатрии это есть явление "в пределах нормы");
и второй - это интересующие нас "чунь гун ту" - традиционно китайские  и
почти всегда двуначальные. Именно "почти", поскольку реально среди  кар-
тинок "чунь гун" не часто, но иногда встречаются и гомосексуальные  сце-
ны. Однако это отдельная проблема, и речь о ней пойдет ниже, после  того
как попытаемся разобраться с  различными  особенностями  взаимоотношений
инь и ян и их отражением в искусстве.
   Поскольку весь мир двоичен, то перед лицом Неба и Земли все равно:  и
возвышенный пейзаж "шань шуй" ("горы и воды"), и широко распространенный
жанр "хуа няо", "цао чун" ("цветы и  птицы",  "травы  и  насекомые"),  и
"чунь гун" - картинки с изображением эротических сцен. То есть можно го-
ворить и о сексуальности китайского пейзажа, и о философских идеях в тех
сценах, которые принято с негодованием называть порнографией.
   Взаимоотношения. Взаимотрансформация.  Соитие  и  распад.  Перекачка,
энергообмен двух сил. Своего рода качели. Эта идея, которая так  просла-
вила французского художника XX века Хуана Миро, в китайской  живописи  и
графике известна с давних пор. Кстати, сами качели были одним из  мощных
эротических символов в Китае. Сцены, в  которых  мужчина  (или  мужчины)
раскачивают женщин на качелях или сами женщины раскачивают друг друга  в
присутствии мужчины, нередко встречаются в литературе и искусстве.  Сог-
ласно рассказанному в романе "Цзинь, Пин, Мэй" ("Цветы сливы  в  золотой
вазе"), в результате подобных развлечений можно  и  невинность  потерять
(илл. 123).
   Китайское эротическое искусство, в отл