ание, оста-
валось неизменным до XX века. Большинство  преступлений,  наказывавшихся
палками, было скорее нарушением обычаев поведения или недостатком сынов-
ней почтительности, нежели проступками более криминального свойства.  60
ударов "длинными палками" были наказанием  за  уклонение  от  соблюдения
траура по умершему деду или бабке посредством сокрытия факта смерти,  за
непроявление скорби, за игру на музыкальных инструментах или за преждев-
ременное снятие траура. 80 ударов были наказанием для жены или  наложни-
цы, выказавших неповиновение мужу (если он отведет их в  суд),  подобное
же наказание "короткими и толстыми палками" налагалось, если  подсудимый
уклонялся от созерцания некоторых  общественных  праздников.  Считалось,
что свод законов призван регулировать все случаи нарушений норм в  жизни
клана, племени или семьи и таким образом установить социальную  гармонию
и равновесие, причем ожидалось, что аристократия своим правильным  пове-
дением послужит образцом для низших классов. В этих условиях - еще более
усложненных длительностью существования суровых  традиций  -  природу  и
степень проявления садизма, бытующего в  качестве  средства  поддержания
дисциплины или наказания, определить трудно. Если сексуальный садизм был
мало распространен среди мужчин, то сведения  о  его  распространении  в
женской среде встречаются нередко - особенно там, где полигамное  строе-
ние домохозяйства доводило напряженность и ревность до невыносимой  сте-
пени. Обычная ситуация, которая должна  была  повторяться  очень  часто,
приведена в "Рисунках света и тени",  романе  раннего  периода  династии
Цин. В сцене описано наслаждение, с которым старшая жена мучает одну  из
наложниц мужа по имени
   Сладкий Ручей. Двум слугам было приказано привязать Сладкий  Ручей  к
деревянному столбу, затем началось зверское избиение.  Оно  продолжалось
большую часть дня, за это время и жена, и наложница дважды принимали пи-
щу. Страсть жены к применению бамбуковых палок и кожаных ремешков в кон-
це концов довели жертву до беспомощности, после чего ее остригли наголо,
а жена испытала в этот момент приступ оргазма.
   Подобное бывало и при дворе, где новые фаворитки  правителей  нередко
выдавались на пытку ранее отвергнутым женам и наложницам.  Обычно  побои
направлялись на половые органы, несчастных жертв забивали до полусмерти,
засыпали им во влагалище раздражающие вещества  (например,  песок)  или,
что еще более жестоко, вводили туда раскаленные  докрасна  металлические
прутья и тому подобные предметы. Нередко у жертв отрезали груди и соски,
девушек заставляли совокупляться с козлами, баранами и даже ослами - это
представление устраивалось перед глумящейся толпой, причем наиболее шум-
но вели себя подруги жертвы.
   Хотя надругательства самого худшего плана совершались при дворах пра-
вителей, членов правящего дома или деспотичных губернаторов, не обходили
сцены насилия и жилища более скромных семейств. Тут,  конечно,  дело  не
доводили до крайностей кровавых пыток и убийств, но приводимая ниже сце-
на из "Цзя чан е ши" ("Рассказы о необычайных  семьях"),  романа  времен
династии Мин, дает картину неожиданной  вспышки  насилия  в  доме.  Жена
Ди-жэня, Ароматный Цветок, ревнует его к любимой наложнице, но не  может
направить свою ярость на эту находящуюся под  защитой  мужа  женщину,  и
набрасывается поэтому на свою служанку, Чистый Хрусталь. Служанка  имела
несчастье пролить масло на новые туфельки хозяйки:
   - Ах ты, неуклюжая ослица! - завизжал а Ароматный Цветок, - посмотри,
что ты сделала с моими лучшими туфлями!
   Чистый Хрусталь наклонилась, чтобы посмотреть, и получила удар по ще-
ке одной из туфель; потекла кровь. От потрясения и боли она отступила на
шаг, но хозяйка подскочила к ней.
   - А, ты от меня убегаешь! Я тебе неприятна, я тебе угрожаю! - кричала
она. - Весенний Цветок! Весенний Цветок! - Старшая из двух служанок выш-
ла из внешнего дворика. - Эта безмозглая рабыня оскорбила меня - принеси
кожаный кнут!
   Прекрасно понимая, что ярость хозяйки может столь  же  непредсказуемо
обратиться и против нее, Весенний Цветок повиновалась. Когда она возвра-
тилась с кнутом, ей было приказано раздеть плачущую Чистый Хрусталь.
   - Держи ее за руки, если вырвется, займешь  ее  место!  -  кричала  в
ярости Ароматный Цветок.
   Чистый Хрусталь была, казалось,  слишком  напугана,  чтобы  сопротив-
ляться стремлению Весеннего Цветка раздеть ее побыстрее, но когда ее за-
тащили на высокую тахту и кнут в руках госпожи опустился, причиняя  ост-
рую боль, на ее обнаженную спину, она завизжала, как свинья, которую ре-
жут. После четвертого или пятого удара кнутом Ароматный  Цветок  сделала
перерыв и сказала:
   - Мне приходится больнее, чем тебе!
   Это прозвучало так зловеще, что девушка закричала громче, чем обычно.
   - Может быть, хватит? - отважилась спросить Весенний Цветок.
   Кнут снова обрушился на спину Чистого Хрусталя, и в комнате  поднялся
крик, как на скотобойне. Этот крик разбудил в соседней  комнате  дедушку
Вэя, и, когда он сел на ложе, Волшебный Коралл крикнула ему  с  соседней
кровати: - Иди и уйми свою дочь, пока она не разбудила малыша.
   Дедушка Вэй немедленно приказал своей жене встать с  теплого  кана  и
пойти прекратить шум. Когда старуха вошла в соседнюю комнату,  Ароматный
Цветок уже успела нанести тридцать или сорок ударов кнутом.
   - Твоя старшая сестра боится, что ты разбудишь малыша! - сказала  ма-
тушка Вэй. - Я не против, чтобы ты побила кнутом эту ослицу, но ты могла
бы подумать и о ребенке.
   Это требование еще больше взбесило  Ароматн