различия во взаимоотношениях с разными членами семьи. Обнаруживая отличающееся 
восприятие у разных членов семьи, терапевт попутно вводит новую информацию в 
систему, обогащая семью новыми взглядами на саму себя.
10) О семейных ролях (Кто из членов семьи любит проявлять заботу о других? А 
кто любит, когда о нем много заботятся? Кто в семье выглядит волевым человеком? 
Кто самый авторитетный? Кто из детей наиболее послушен? Кому сопутствует успех? 
Кто постоянно терпит неудачи? Кто кажется теплым? Холодным? Дистанцированным? 
Кто больше всех болеет в семье?) Терапевту важно обращать внимание на ярлыки и 
клички, которые члены семьи дают друг другу (Супер-мать, Железная Леди, 
Домашний Тиран и т.д.). Они являются важными ключами к эмоциональным паттернам 
в семейной системе.
11) О трудных для семьи темах (Имеет ли кто-нибудь из членов вашей семьи 
серьезные медицинские или психиатрические проблемы? Проблемы, связанные с 
физическим или сексуальным насилием? Употребляют ли наркотики? Много алкоголя? 
Когда-либо были арестованы? За что? Каков их статус сейчас?). Обсуждение этих 
тем может быть болезненным для членов семьи, и поэтому вопросы следует задавать 
особенно тактично и осторожно. И если семья выражает сильное сопротивление, то 
терапевт должен отступить и вернуться к ним позднее.
В то время как основная информация по генограмме может быть собрана за полчаса 
(без детального опроса по проблеме), всесторонний сбор семейной истории от 
нескольких членов семьи может потребовать нескольких встреч. Терапевт может 
проделать такую работу, предварительно мотивировав на нее семью и заключив с 
ними соответствующий контракт. Более распространенным является первоначальное 
получение основной информации о семейной истории и возвращение к ней время от 
времени, когда в разговоре всплывает “исторический материал”.
Когда семья приходит с проблемой, она часто имеет собственную точку зрения на 
ее природу. Как правило, это ригидный, несистемный взгляд, основанный на вере, 
что только один человек — носитель симптомов нуждается в изменении. Любые 
попытки двигаться непосредственно в другие проблемные зоны семьи часто 
блокируются яростным их отрицанием. Вопросы по генограмме позволяют проникнуть 
в сердце семейного опыта (рождения, смерть, болезни и интенсивность 
взаимоотношений) относительно безопасным и безболезненным для семьи способом и 
разблокировать важные темы. Терапевт просто интересуется жизнью семьи, никого 
ни в чем не обвиняя. Наоборот, такая информация может помочь терапевту 
переопределить события в семье, представив их как естественный ход событий. 
“Обычно два младших ребенка, которые женятся, склонны ожидать от партнера 
повышенной заботы о них. Как это происходит с вами?”; “Часто женитьба детей и 
их уход из семьи тяжело переживается родителями. Были ли в этот период в вашей 
семье какие-либо трудности?” Используя данные генограммы, терапевт может помочь 
членам семьи преодолеть негативное восприятие друг друга. Мастером таких 
переопределений был Мюррэй Боуэн:
“Клиент: Моя мать была очень доминантной женщиной, она никогда не хотела 
расставаться с тем, чем владела, включая меня.
Боуэн: Ну, если вы единственный ребенок, то что можно предсказать? Часто во 
взаимоотношениях, подобных этим, люди довольно точно знают, что думает другой...
 Другими словами, вы описываете не слишком необычный тип интенсивных 
взаимоотношений между матерью и единственным сыном, особенно если мать не имеет 
мужа, а ваша мать была одинока. Как бы вы охарактеризовали взаимоотношения 
вашей матери с ее матерью?” [Цит. по McGoldric & Gerson, 1985].
Кроме неоценимой помощи в построении терапевтических гипотез, интервью по 
генограмме позволяет терапевту устанавливать раппорт с членами семьи. Интересно,
 что Роджерс и Даркин (1984) обнаружили, что большинство пациентов после такого 
двадцатиминутного опроса чувствовали, что подобное интервью может улучшить их 
отношения с врачом и медицинское лечение. Опрос по генограмме сфокусирован не 
только на проблемах и трудностях семьи. Он высвечивает также успехи ее членов и 
способы, с помощью которых они уже справились с другими проблемами.
3.3. ПРОСЛЕЖИВАНИЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЕЙ
ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Системный терапевт, ориентированный на исследование циркулярных петель, в 
которых застревает семья, будет определенным образом выстраивать опрос семьи. С.
 Минухин (1974) предлагает специальную технику терапевтического интервью, 
которую он называет техникой прослеживания (Tracking).
Техника прослеживания используется для того, чтобы обнаружить специфический 
паттерн поведения, мышления или чувствования в системном контексте. Терапевт 
хочет точно изучить, что происходит от начала и до конца последовательности.
Минухин (1974) отмечает: “Терапевт следует содержанию семейных коммуникаций и 
поведения и поощряет их продолжать. Он подобен иголке, следующей по желобу в 
записывающем устройстве. В наиболее простой форме прослеживание представляет 
собой проясняющие вопросы, одобрительные комментарии или выяснение подробностей.
 Терапевт не бросает вызова тому, что говорится. Он определяет свою позицию как 
заинтересованную. Операция прослеживания является типичной для терапевта, не 
навязывающего свое мнение. Скупое “гм”; утверждения, подсказывающие продолжение 
беседы; повторение того, что сказал собеседник; демонстрация интереса и вопрос 
для выяснения содержания — все это способы, которыми психодинамический и 
недирективный терапевты контролируют направление и течение коммуникаций”.
Системный терапевт держится несколько более активно. Он может спросить: “Кто 
первым сделает что-либо в этой ситуации? Что затем сделает (ют) другой 
(другие)? Что тогда сделает первый? Как на это ответит другой? Что другие члены 
семьи сделают, пока это происходит?” Он избегает вопросов “почему?”, 
провоцирующих рационализацию и сопротивление, и больше интересуется тем, “как