имеет весьма большое значение. Многочисленные исследования показывают, что 
поддержка отцом матери во время ее беременности и раннего младенчества очень 
важна для начала установления позитивных отношений. Отсутствие отца в период 
младенчества создает немалые трудности для функционирования семейной системы 
(Lewis, 1987). Кларк-Стюарт к своем исследовании трехсторонних отношений во 
многих семьях обнаружила, что влияние матери на ребенка носит непосредственный 
характер, тогда как отец влияет на малыша часто опосредованно — через мать. 
Ребенок же чаще всего влияет на обоих родителей напрямую (Clarke-Stewart К. А., 
1978).
   Отечественные педагоги и психологи также постоянно подчеркивали значение 
отца в семейной социализации. Отмечалось, например, что в воспитании сына отцу 
принадлежит особая роль. Значимость личности отца прежде всего в том, что для 
сына он представляет (Андреева Т. В., 2003) эталон мужчины. Образцы поведения 
отца, копируе-
    
мые ребенком, формируют нравственный облик, способы поведения мальчика. От отца 
он перенимает мужественные черты, учится мужскому достоинству, рыцарству 
(Островская Л. Ф., 1990).
   Предполагалось, что теплое отношение отца должно сказываться больше на 
Я-концепции сына, а не дочери. Но подтвердилось обратное: властный, доминантный 
контроль отца приводил к негативизации образа Я у мальчиков, никак не 
сказываясь на образе Я девочек. Р. Берне в связи с этим формулирует вопрос, 
пока не получивший ответа: может быть, дело не в том, что доминантность отца 
негативно влияет на Я-концепцию мальчиков, а в том, что доминантность отцов 
перекрывает пути доминированию матери, которое оказывало бы позитивное 
воздействие? Он настой-* чиво подчеркивает значение родительского тепла и 
настаивает на презумпции родительской любви, утверждая, что ни капризы ребенка, 
ни гнев родителей не подрывают внутреннюю преданность и любовь к нему матери и 
отца (Каган В. Е., 1991, с. 121.; Берне Р., 1986).
   А. И. Захаров указывает на факт снижения эмоциональной чувстви* тельности у 
мальчиков при оценке отца как злоупотребляющего алкоголем (по сравнению с 
мальчиками, у которых трезвые отцы). «Глав-* ным фактором, объясняющим наличие 
этого феномена у мальчиков, а не у девочек, будет их своеобразная, 
опосредованная возрастной потребностью ролевой идентификации «адаптация» к 
образу пьяного, угрожающего или ведущего себя нелепо отца, в сравнении с чем 
меркнет страх перед различного рода воображаемыми чудовищами и призраками, 
«черной рукой» и т. д.» (Захаров А. И., 2000, с. 77).
   Р. Кемпбелл на основе своих наблюдений пишет, что у добрых отцов вырастают 
мужественные сыновья, в то время как у черствых, сверхмаскулинных — 
женоподобные (Кемпбелл Р., 1992).
   Д. Виткин указывает, что маленький мальчик пользуется отцовс^ кой моделью 
поведения. Если отец выражает свое недовольство агрессивно, его сын будет 
пытаться поступать подобным же образом. Если отец скрывает свое раздражение под 
маской молчания, сын будет считать это нормой мужского поведения. Общие игры, 
секреты, симпатии и привязанности между отцом и сыном будут для сына гораздо 
лучшей моделью мужского поведения, чем прямые жесткие попытки воспитать 
«настоящего мужчину». Мудрое, щедрое на ласку отцовское воспитание способствует 
формированию более мужественных мальчиков и женственных девочек (Виткин Д., 
1996а).
   В российских семьях наблюдались несколько иные закономерности. По данным 
наблюдений семей детей-невротиков, мужчины не представляют стабилизирующего 
фактора в семье вследствие отсут-

ствия адекватного опыта семейных взаимоотношений в детстве, мягкости характера, 
приниженной роли в семье, занятости или стремления еще более ужесточить 
требования к детям и наказать их за так называемое своеволие, а на самом деле 
за появление защитно-протест-ных установок (Захаров А. И., 2000, с. 233). 
Вероятно, мягкость характера отца наряду с его отстраненностью от семейных 
проблем и отсутствием авторитета в семье способствует невротизации сыновей.
   Тот же автор, ретроспективно анализируя группу из 14 мальчиков 7-8 лет, 
испытывающих трудности при их обучении в первом классе, делает, в частности, 
вывод о недостаточности роли отца в их семьях. В дошкольном возрасте мальчики 
испытывали недостаток отцовского влияния вследствие его блокирования другими 
взрослыми членами семьи, занятости, незрелости или чрезмерной строгости и 
недоступности отца. Во всех случаях у мальчиков практически отсутствует 
привязанность к отцу. Его авторитет для них крайне низкий. Роль отца в семье 
своеобразно заменяет бабушка или мать.
   Многолетние исследования А. И. Захарова неврозов у детей и анализ отношений 
в их семьях на протяжении трех поколениях приводит его к сходным выводам. 
Отмечается доминирующая роль бабушек по обеим линиям родства и явно 
недостаточная роль дедушек — другими словами, избыток женского и недостаток 
мужского влияния в прошлом.
   «Недостаточная или отрицательная ролевая идентификация с родителем того же 
пола создает дополнительные трудности в общении со сверстниками в детстве и 
неблагоприятно отражается на отношениях с детьми в семье в настоящем. Подобная 
отрицательно действующая взаимосвязь более характерна для отцов, поскольку они 
сами не имели адекватного опыта с отцом в детстве, то есть не были сыном отца, 
а теперь не стали отцом сына» (Захаров А. И., с. 230).
   Каган по поводу становления мальчиков и девочек пишет, что требования к 
маскулинности мальчиков в целом жестче, чем к феминин-ности девочек, и мальчики