Мисима. Большинство составляли женщины средних лет, возглавлял шествие мужчина 
пятидесяти лет, владелец лавки по продаже насосов.
     Неожиданно завыла сирена.
     Воздушная тревога! На безоблачном небе показались два изумительно красивых 

американских самолета, чьи крылья отливали серебром.
     Какая красота! Мы, словно остолбенев, любовались открывшимся зрелищем. 
Однако 
мужчина впереди закричал:
     - Быстро на землю!
     Все побежали к рисовому полю и попадали ничком на живот. Я же, опасаясь, 
что могут 
попасть в ребенка у меня на спине, легла в отличие от других на спину, опершись 
обеими 
руками о землю.
     Один из самолетов низко прожужжал над нами. Так низко, что я смогла 
разглядеть лицо 
сидящего в нем американского пилота.
     "Тра-та-та", - застрочил пулемет.
     Бессильно я закрыла глаза и, лежа так без движения, подумала, что станет с 
моим 
ребенком, если меня убьют. Пулеметный треск все не прекращался, и, когда я 
наконец со 
страхом открыла глаза, самолет, задрав нос, поднимался все выше - его крылья 
еще раз 
блеснули в лучах солнца, - пока не растаял в небесной синеве. Лицо молодого 
американского 
солдата никак не выходило у меня из головы. Наконец я встала.
     Малыш, должно быть, принял все происходящее за игру, когда при появлении 
самолетов 
мне пришлось упасть на спину. Он был в хорошем настроении, смеялся и что-то 
бормотал про 
себя. Когда я, отряхивая грязь со штанов, оглянулась вокруг, то увидела, что 
шестеро так и 
остались лежать. Мужчина, который шел впереди, поднявшись, прохрипел:
     - Они мертвы.
     Женщина средних лет, которая лежала рядом со мной, тоже не двигалась. 
Когда я 
пригляделась, то увидела, как у нее из плеча сочилась кровь. Меня охватила 
дрожь, и я не 
знала, что делать.
     - Эй, вы там, бегите в деревню за подмогой! - крикнул мне мужчина.
     Спотыкаясь, я, словно в забытьи, бросилась бежать в том направлении, 
откуда держала 
путь. Как я передвигала ноги и выбралась на дорогу, не знаю. У меня 
перехватывало дыхание, а 
сердце готово было вырваться из груди. Задыхаясь, я продолжала бежать и бежала, 
покуда не 
показалось здание молодежного союза.
     - Скорее на помощь! - крикнула я из последних сил. Выбежал мужчина. Я 
опустилась 
на землю.
     - Они все мертвы, - промолвила я и показала направление рукой, уже не в 
силах встать. 
Я подумала, что страх парализовал меня. Казалось дурным сном, что женщины, 
которые пару 
минут назад шли со мной, болтая, по проселку, теперь лежали в луже собственной 
крови. Я еще 
заметила, как сын тянул меня за волосы, а из здания с шумом выбежали несколько 
подростков, 
но затем все погрузилось во мрак.
     Многие из горожан, которых везли на волах в больницу Нумадзу, по дороге 
скончались. 
Лишь продавец насосов, который шел впереди, и я, замыкавшая шествие, оказались 
невредимыми.
     Однажды Кикуэ сообщила нам, что перед самым обедом в доме деревенского 
старосты 
должны собраться не только жители деревни, но обязательно и эвакуированные. Моя 
мать 
сопровождала меня, и когда мы с Кикуэ вошли в дом старосты, там уже собрались 
люди. Как 
раз что-то важное передавали по радио, и староста с женой сидели возле 
приемника.
     Однако это был очень старый громкоговоритель, и когда один юноша из Синдэн 

поворачивал ручку, он гудел, как паровоз, и, кроме треска, ничего нельзя было 
разобрать.
     - Сегодня с обращением к своему народу выступает его величество император, 
- сказал 
староста.