ни духом знать об этом!
     Парни, похоже, были из тайной полиции и носили внушительные бороды.
     Когда мы с супругами Иида шли в кино - а это бывало часто, - тем, 
естественно, 
приходилось ждать снаружи. Покидая кинотеатр, мы видели, что те уснули прямо на 
улице. И 
вот эти самые похрапывающие фигуры состояли на службе британской короны!
     - Подъем! Фильм закончен, - будила я их бесцеремонно.
     Сонные, те здоровались со мной:
     - Салам, мэм-саиб.
     Госпожа Иида надрывалась от смеха и полагала, что мне вовсе нет 
необходимости будить 
их. Но я считала, что они должны выполнять свою работу, и махала им рукой, 
когда мы 
заворачивали за угол, чтобы те не упустили своих "подопечных". Тайная полиция 
самим 
названием нагоняет страх, но эта парочка не прибавляла особой чести своим 
работодателям. 
Через некоторое время англичане их отстранили, что, видать, указывало на 
усугубление 
положения в мире.
     Человеку, который вел слежку за четой Иида, было около тридцати, он был 
белокур и 
выглядел весьма неплохо.
     Нашим "хвостом", напротив, оказался коренастый тип с редкими волосами, и 
было не 
очень-то приятно таскать за собой на прогулку такую серую мышь.
     Однажды я наконец собралась с духом и спросила госпожу Иида, а не захочет 
ли она 
обменять своего щеголя на нашего коротышку. Ей вновь пришлось надрываться от 
смеха.
     Один дипломатический советник британского правительства устраивал прием, 
куда 
пригласил супругов Иида, Мото и нас. После выпивки и ужина танцевали. Один 
просто 
изумительно выглядевший, рослый, примерно сорока лет англичанин направился 
прямиком к 
моему мужу.
     - Могу ли я пригласить на танец вашу супругу? На мне было праздничное 
розовое 
кимоно, и я была самая молодая и выглядела, пожалуй, если мне позволительно так 
говорить о 
себе, действительно привлекательно. В отношении своих партнеров по танцу я до 
сегодняшнего 
дня остаюсь весьма разборчивой (разборчивость здесь означает, что я танцую лишь 
с 
представительного вида мужчинами).
     Этот господин как раз был в моем вкусе. Когда я позже увидела актера 
Майкла Кейна, тот 
напомнил мне его.
     - Да, мне хотелось бы потанцевать, - обратилась я к мужу по-японски.
     - Ты, как всегда, разборчива, - засмеялся тот.
     Я встала, и мы пошли танцевать. Это был комиссар из уголовного розыска 
департамента 
полиции господин Дж.
     По сравнению с японцами, которые делали танцевальные па чопорно и с 
архисерьезными 
лицами, он танцевал очень раскованно и ни разу не сбился с ритма, беседуя со 
мной.
     - Вы сказочная женщина. - Сказав обычные для такого случая комплименты, он 
затем 
прошептал мне на ухо: - I know everything.
     Я почувствовала себя пойманной за руку и испугалась. Совершенно невинно я 
спросила в 
ответ:
     - Что лее это такое вам известно? Он притянул меня к себе.
     - Такой обворожительной даме, как вы, не следует пускаться в опасные для 
жизни 
авантюры. - Он пристально посмотрел мне в глаза.
     Я была готова ко всему.
     - И когда же вы меня отправите в тюрьму?
     - Очень скоро, - ответил тот дружелюбным тоном.
     Издали могло показаться, что он объясняется мне в любви.
     - Что же будет, когда я окажусь в тюрьме?
     - Я каждый день буду навещать вас. Я не позволю, чтобы вы чувствовали себя 
в 
заключении одиноко, - сказал он опять милым голосом.
     Он коснулся губами моего лба. В этот миг музыка оборвалась. Оказавшись 
рядом с 
мужем, я рассказала ему, что англичанину все известно.