да еще некогда гейша, - самая плохая партия, какую он только мог себе составить.
 Похоже, 
сестры прожужжали ему об этом все уши. Во всяком случае, он стал отлучаться по 
вечерам и 
выпивать.
     Конечно, ему пришлось столкнуться с трудностями, к коим он, будучи еще 
молодым, не 
оказался готов. И я чувствовала себя все более незащищенной и несчастной.
     Похоже, жизнь моя проходила под знаком "начинать за здравие, а кончать за 
упокой". 
Ведь сама я ничего плохого не сделала, а мои чувства остались прежними... Я 
надрывалась изо 
всех сил, хотя меня угнетала окружающая обстановка и я чувствовала, как она все 
больше 
давит на меня. Так что мне приходилось искать выход из сложившейся ситуации.
     Оглядываясь назад, я должна признать, что все выпавшие на твою долю 
испытания в 
итоге оборачиваются благом. Собственно, я прожила жизнь целых пяти женщин... Но 
все это 
дошло до меня потом, когда я прожила уже тридцать лет в Америке.
     При расставании мне совершенно чужды всякие мысли о мести, сведении счетов.
 Поэтому 
я сказала Н. следующее:
     - Если пойдет так и дальше, нас обоих ждет несчастье. Нам нужно расстаться 
именно 
сейчас, когда мы еще любим друг друга.
     Однако Н. был молод и довольно упрям, чтобы так легко согласиться. Я и 
сама не была 
столь решительна, как казалось. Наконец, я посчитала, что будет лучше вначале 
все уладить.
     В 1956 году в Нью-Йорке открылась международная ярмарка. Это была 
Международная 
промышленная ярмарка, устраиваемая каждые три года и длящаяся целых две недели. 
В новом 
Колизее были выставлены самые разнообразные товары изо всех стран.
     Я решила туда поехать и показать своих кукол. Сегодня в Нью-Йорке живет 
пятьдесят 
тысяч японцев, а в ту пору там их едва набралось бы пятьдесят человек, и показ 
изготовления 
японских кукол представлялся по-настоящему необычным зрелищем.
     - Позвольте мне поехать туда на один месяц, - умоляла я Н., мать и бабушку.
 Мать, как 
обычно, стала причитать, что мне не следует оставлять на произвол судьбы двух 
старух и 
ребенка.
     - Поезжай, - неожиданно заявила моя бабушка. - Лучше повидать мир, пока 
еще ты 
молода. Не ограничивайся одним месяцем, а осмотрись лучше. Мы как-нибудь 
справимся.
     Мне не нужно было повторять дважды.
     Я продала дом в Адзабу и купила вместо него такой же в Эбису. Маленькую 
пристройку я 
сдала иностранной чете. Я устроила так, чтобы на эти деньги могли жить мои мама 
с бабушкой, 
после чего уехала. Н. нашел себе где-то студию, так что мой отъезд в этом 
отношении не создал 
для него никаких трудностей.
     В ту пору еще не было реактивных самолетов, и я полетела из аэропорта в 
Ханэда на 
четырехвинто-вой машине компании "Северо-западные азиатские авиалинии" 
(Northwestern 
Oriental Airlines).
     Выдался необычайно холодный день. Поскольку я не выношу, когда меня 
провожают, то 
хотела одна ехать в аэропорт. Но так как госпожу Одзава, мастерицу кукол, в 
автобусе 
сопровождали ее ученицы, все прошло очень весело. Целая гурьба молодых девушек 
со 
звонкими голосами провожала нас, и уже при сгущающихся сумерках мы поднимались 
по 
трапу в самолет. Тогда я не могла и подумать, что вернусь в Японию лишь через 
двадцать лет. 
Садясь в самолет, я страстно желала, чтобы Н. не страдал, а мое сердце не 
разрывалось от 
разлуки.
     
Послесловие ко второй части
     
     Первая часть моих воспоминаний заканчивается предвоенными событиями. 
Однако я