ведь вне 
сферы своих занятий и среды гейш они вели себя как беспомощные младенцы.
     Когда я взглянула на противоположную сторону, где стояли дама в лисьем 
палантине и ее 
сослуживицы, то увидела, что все прохожие толпились вокруг нас, а там почти 
никого не было.
     Мимо проезжали в джипе представители ставки. Журналисты, с которыми я 
познакомилась через посредство Гвен и Тилтманна, тоже подходили к нам. Даже 
господин 
Тилтманн подъехал перед обедом в джипе и пожертвовал триста йен.
     - На сегодня хватит, а завтра встречаемся опять в кафе, - сказала 
подошедшая около 
трех часов госпожа Киути, прервав тем самым наши разговоры с прохожими.
     - До завтра! - крикнули мы и пошли со своими ящиками обратно в кафе. Наши 
ящики 
были полны банкнот, так что нам приходилось их утрамбовывать руками.
     Вначале депутатки принялись подсчитывать собранные ими деньги. В их ящиках 
было 
много купюр по десять йен. Тогда за десять или двадцать йен в районе Уэно или 
Асакуса 
можно было получить суп из мучных клецек, порцию сладких бобов и суп с о-моти. 
Поэтому и 
эти бумажки в десять йен что-то значили.
     - У меня почти четыреста йен.
     - Я собрала шестьсот.
     , У нас же почти все банкноты были достоинством в сто йен. Разумеется, и в 
наших 
кружках попалось несколько монет, но каждая из нас собрала значительно больше 
денег. В 
кружках находилось от четырех до восьми тысяч йен.
     Когда мы подсчитали свою выручку, дамы были просто поражены.
     Госпожа Киути сердечно поблагодарила нас и вновь низко поклонилась. Даже 
даму в 
лисьем палантине нельзя было узнать, когда та, улыбаясь, сказала:
     - Вот тебе раз. Они собрали значительно больше.
     Мы не могли скрыть своей радости, когда каждый раз, выкладывая содержимое 
своих 
ящиков, отмечали вздохи, удивленные возгласы и завистливые взгляды самих дам.
     На следующее утро они вели себя совершенно иначе, чем накануне.
     - Мы сердечно признательны вам. Вы нам очень помогли, - говорили они, и 
даже дама 
в лисьем палантине улыбалась и дружески приветствовала нас.
     - Да они, оказывается, нерешительные, - удивлялись Нанаэ и Сигэно. Однако 
расположение их к госпоже Киути Кё значительно возросло, и многие молодые 
симбаси-гейши 
решили на ближайших выборах отдать ей свои голоса.
     Впрочем, гейши сделали очень много добра. Так, например, госпожа Савада 
Мики в своей 
летней резиденции близ храма Оисо основала детский приют имени Элизабет Сандерс.
 
Большой вклад в это дело внесли гейши.
     Я еще перед войной была хорошо знакома с самим послом и его супругой и, 
когда 
услышала об этом, захотела помочь в таком важном начинании. Я договорилась с 
владелицей 
ресторана "Юкимура" и стала собирать деньги у своих знакомых. Вначале мы 
столкнулись с 
отсутствием материала для пеленок, поэтому я попросила чайные заведения и 
рестораны с 
гейшами собрать старые юката, которые я затем отослала в Оисо.
     Когда я посетила приют, там уже жили двадцать детей. Это были 
исключительно очень 
милые черные и белые дети от брака с американскими солдатами.
     Мысль о том, что я могла хоть немного помочь госпоже Савада в ее 
благородном деле, 
наполняет меня огромной радостью.
     
Суд над военными преступниками
     
     Начались международные процессы против военных преступников. Впервые в 
истории 
Японии - и дай бог в последний раз - состоялись такие процессы в нашей стране. 
Эти 
процессы по многим причинам хотелось увидеть воочию большинству людей, так что 
наплыв 
зрителей был огромен.
     Мне посчастливилось... На суде в Итигая, где тогда проходил международный 
трибунал, 
начальником военной полиции был один мой хороший знакомый. Он знало моих 
намерениях.