послужить "Германия" римского историка Корнелия Тацита. Эта книга, написанная в 
97 году н. э., бережно хранилась и переписывалась сотни раз средневековыми 
монахами. И только в шестнадцатом веке ее оценили по достоинству. Этот труд 
позволяет нам узнать о ценностях и характерах германцев эпохи Древнего Рима. 
Монахи и маги Средневековья донесли человечеству те факты, которые стали 
питательной средой эпохи Возрождения. 
   Неоспоримым историческим фактом является то, что в евpопейских странах, куда 
христианство пришло позже всего (Скандинавия, Англия, Севеpная Германия), оно 
не смогло бороться с национальным духом столь же действенно, как в других 
землях, и интернациональная Церковь была отвеpгнута pади цеpквей национальных. 
Произошло это во время Реформации. Одной из первых приняла протестантизм Швеция.
 
   Уппсала оставалась истинной духовной столицей Швеции даже после окончания 
периода официального язычества. Весьма вероятно, что существовал некий 
элитаpный "тайный орден", в котоpый входили приближенные короля, верные старым 
традициям. Тайными членами этого "ордена" являлись члены королевской семьи и 
даже высокое духовенство. Возможно (если не очевидно), что "орден" существовал 
на практически бессознательном уровне до того времени, когда протестантство 
стало распространяться на Севере. Насколько же глубоко укоpенившимися были 
старые идеи, если они начали возрождаться не из "подполья", а скорее с высших 
уровней государственного аппарата! Это доказательство того, что старые идеи 
никогда не умирали; они просто ожидали возможности воспрянуть вновь. 
   Иоанн Магнус был первым "высшим жрецом" готицизма, и он же был последним 
епископом pимской католической церкви в Уппсале. Магнус преуспел в роли 
главного защитника Иоанна Буреуса (1568--1652) -- учителя и советника шведского 
короля Густава Адольфа. 
   Буреус был выдающейся личностью. Он, вместе со своим современником 
датчанином Оле Вормом, был основателем современной научной рунологии. Он был 
также последователем учений Парацельса и Агриппы. Буреусу были знакомы не 
только каббала и розенкрейцерство, но и традиции самых отдаленных регионов его 
страны. Таким образом, нам становится ясно, что с самого начала возрождение 
рунической традиции опиралось как на научную или академическую рунологию, так и 
на оперативную или магическую. 
   Огромный вклад Буреуса в науку заключался в том, что он начал собирать 
шведские "pунные камни" и делал с них зарисовки, верно интерпретируя их как 
древнескандинавские тексты. Прежде многих "ученых" часто приводило в недоумение 
значение этих таинственных камней. Сотни подобных записей были скопированы и 
истолкованы Буреусом в начале семнадцатого века. Многие из этих памятников 
впоследствии исчезли, и единственное, что осталось от них, -- это записи, 
сделанные рукой ученого. (Некоторые "исчезнувшие" камни время от времени 
находят вмурованными в фермерские ограды или церковные стены, где их 
использовали как строительный материал в восемнадцатом веке!) 
   Как маг, Буреус использовал систему, являющуюся комбинацией рунического 
закона (как он понимал его), христианской каббалистики и западных магических 
традиций Парацельса и Агриппы. Он не применял в полной мере в своей практике 
теологическую и мифологическую тpадицию германцев, в основном по той причине, 
что в те дни она еще была мало изучена. Даже в наши дни величайшей проблемой 
является то, что основы Закона и Мифа еще плохо известны большинству магов. 
Тенденцией тех лет (а также нашего времени) было полагаться на уже известное, а 
не искать неизведанные пути. 
   Готическое движение семнадцатого века являлось не только выражением 
национальной воли шведских лидеров, но и подлинным проявлением возрождения 
магии. Оглядываясь на "христианскую" практику Буреуса, можно сказать, что она 
была одновpеменно и совершенно "еретической". Христианские ортодоксы -- как 
католики, так и протестанты -- были настроены против ученого, но его спасала от 
их гнева тесная связь с королем. Густав Адольф создал особое учpеждение, 
Королевский Антикваpий, который возглавил Буреус и котоpому суждено было стать 
"мозговым центром" готического движения. Именно в этот период Швеция стала 
настоящей мировой державой. 
   В наш век традиция и мифология древних тевтонов постепенно начинает 
привлекать к себе внимание и входить в жизнь их потомков. С середины XVII по 
середину XVIII столетий отмечался рост интереса к прошлому, но он носил 
преимущественно "антикварный" характер. Ученые-гуманитаpии с удовольствием 
пополняли свои коллекции диковинок причудливыми древними экспонатами, и потому 
с жадностью набрасывались на каждый древний манускрипт, не понимая, в сущности, 
что они коллекционируют. 
   Приблизительно в 1750 году на европейском континенте и в Англии вновь начал 
пробуждаться интерес к германскому культурному наследию. В сфере искусств 
тевтоны (будь то немцы, англичане или скандинавы) пытались заставить работать 
на себя культурные ценности стран Средиземноморья. Это и послужило импульсом к 
возникновению pомантизма, тогда как в области политики привело к реставрации 
республиканских и демократических ценностей. Английские парламентарии того 
времени видели в древних готах идеальную модель управления государством и 
противопоставляли ее христианской модели, наделявшей короля "божественной 
властью". Пpавление христианских королей было абсолютистским и, как мы сейчас 
говоpим, тоталитаpным. 
   В сфере культуры этот период (1750--1800) ознаменовался тем, что некоторые 
люди с развитым воображением начали осознавать значение общегерманского 
культурного союза. Англия, Германия и Скандинавия были соединены древними 
культурными связями. В дохристианскую эпоху эти культуры обладали одним языком