скандинавский храм древних богов в Упсале. Поднятые Одином из тьмы знаки 
постепенно забывались, стирались, зарастали мхом. Некоторое время руны 
сохранялись в качестве обычных знаков письменности, альтернативных латинице 
(так называемые руны Валдамара15), но и в этом качестве они прожили совсем 
недолго. Эпохе скальдов пришел конец. Громогласная латынь Ватикана вытеснила 
молчаливые идеограммы Севера.
      Но окончательно выбросить сакральные знаки из жизни Германии и 
Скандинавии католическим священникам не удалось. Они сохранялись в начертании 
гербов старинных германских родов, в амулетах, которыми невежественные 
крестьяне Средневековья — наследники куда более просвещенных бондов темных 
веков — пытались оградиться от инфернального зла, жившего по большей части в их 
собственных головах. Сохранялись даже в текстах Священного Писания, 
переведенных с латыни на языки местного населения. В доказательство этого 
постулата один из крупнейших на начало XX в. специалистов по древнегерманской 
письменности Эдмунд Вебер приводит цитату из готского перевода Евангелия от 
Марка: «Вам дано ведать руну Царствия Божия16».
      Коекакие элементы рунического наследия сохранились благодаря стараниям 
людей, склонных к занятиям магией. Правда, для таких занятий нужно было иметь 
очень и очень высоких покровителей, способных защитить взыскующих тайного 
знания от карающей руки церкви и инквизиции. У каббалиста Иоанна Буреуса такой 
защитник был — шведский король Густав Адольф. Благодаря добрым отношениям 
короля и книжника до нас дошло много описаний рунических камней Скандинавии, в 
том числе и тех, что считаются ныне утерянными. Только записи ученого XVII в. 
остались от камней, подчас намеренно разбивавшихся священнослужителями или 
использовавшихся фермерами в качестве строительного материала. Письмена на 
камнях и скалах всегда занимали ученых, и тем из них, кто находился под 
покровительством монархов или дворян, в должной мере сильных, чтобы оспаривать 
решения церкви, удавалось изучить предмет своего интереса достаточно 
тщательно17. Хотя, конечно, ни о каких систематических исследованиях в те 
времена не было и речи.
      Другое доказательство живучести древних знаков до сих пор можно увидеть 
на стенах старых домов и хозяйственных построек крестьянских усадеб Германии. 
Так называемую руну «Хагал»
      
      — (в начертании — косой крест, перечеркнутый вертикальной линией), часто 
толкуемую создателями рунических оракулов как «ограда», «крепость», «защита18», 
еще в первой трети минувшего века использовали как защитный знак, оберег, при 
этом зачастую не имея представления о ее тайном значении. Дело в том, что, хотя 
часто о «Хагал» говорится как об отдельной, самостоятельной руне, на деле это 
творение опытного эриля, «биндеруна»: слитые воедино
      
      — «Альгиц» (или в немецкой традиции «Ман»), означающая «защищенность», 
«закрытость», и
      
      — «Тейвац» (в германской традиции «Тюр»), символизирующая защиту активную,
 с оружием в руках. Символическое значение того знака, который они образуют в 
слиянии, как нельзя лучше отвечает задачам оберега, но знали ли, мягко говоря, 
не слишком образованные крестьяне, что они рисуют или вырезают на стенах своего 
жилища? Скорее всего — нет. Однако «Хагал» пережила века, подчас соперничая в 
частоте использования с крестом. Церковь смотрела на такие рецидивы язычества с 
неодобрением, однако жестоко за них не карала — ей хватало иных забот. 
Религиозные войны, Реформация и контрреформация, могучим валом прокатившиеся по 
северу Европы, начисто смели все, что не уничтожил торжествующий католицизм.
      
ПОДНЯТЫЕ РУНЫ
      
     Но развяжет язык молчаливый гранит
     И ожившее прошлое заговорит…
    Владимир Высоцкий «Баллада о времени»
      
      Новый интерес к наследию предков возник на волне романтических настроений 
начала XIX в. Очарованные таинственностью рубленых знаков Футарка, германские 
исследователи обратились к ним и взялись за исследование со всем типично 
немецким упорством и педантичностью. Не удивительно, что под таким натиском 
завеса тайны над старинными письменами приоткрылась, дав жизнь новому разделу 
науки на грани истории и языкознания — рунологии. Правда, помимо романтических 
настроений, свойственных тому времени, был и еще один момент, подхлестывавший 
интерес к тайным знакам древних германцев: Германия, расколотая после 
Тридцатилетней войны на множество мелких государств, отчаянно нуждалась в некой 
общей идее, которая могла бы сплотить немцев, дать им подтверждение 
национальной идентичности. Тем более — после наполеоновских войн и всплеска 
вызванного имперской оккупацией патриотизма. Интерес к древней истории, к 
культуре предков был на этом фоне вполне естественным.
      Собственно, не одни только немцы взялись в тот период исследовать свое 
прошлое. Во многих государствах Европы, в том числе и в России, происходил в ту 
пору настоящий исторический бум: коллекционеры составляли библиотеки древних 
рукописей и актов, археологи вскрывали погребальные курганы, светские любители 
истории превращали в салонное событие исследование содержимого тысячелетней 
давности амфоры или развертывание египетской мумии. Но особенно увлекательной 
стала в ту пору тема дешифровки древних письмен и знаков.