эмоциональную окраску любого разговора о священных письменах древних германцев. 
Это происходит не на уровне доводов разума, а гдето на уровне рефлексов, 
воспитанных с детства.
      В чем тут связь? Почему исследователь истории Третьего рейха неминуемо 
сталкивается с образом северного воина, сурово глядящего на него изза круглого 
щита, а тот, кто берется писать об истории рун, невольно ежится под 
прозрачноголубым взглядом обитателя Вевельсбурга4? Может быть, дело в самих 
рунах? Старинные саги, легенды и сказания донесли до нас немало рассказов о 
проклятом наследстве — может быть, это наследие предков как раз такого рода?
      Скажем сразу: ответ отрицательный. Конечно, руны, при определенной 
фантазии, можно использовать и для злого дела, однако изначально, по легенде, 
дошедшей сквозь толщу веков, они были даны людям во благо. Один5, верховный бог 
древних скандинавов — или, как его именовали более южные германцы, Вотан, — был 
богом света и мудрости, хотя назвать его излишне добрым божеством не повернется 
язык даже у приверженца древней веры. Именно мудрость — не знание, которое 
может быть орудием как добра, так и зла — была изначально заложена в священные 
письмена скандинавов и германцев.
      
      
      Рунические камни будоражили воображение как ученых, так и обывателей. 
      
      Почему же руническая традиция оказалась столь тесно связана с 
националсоциалистическим режимом? Чтобы ответить на этот вопрос, не нужно 
углубляться в исследование оккультных корней идеологии НСДАП или пытаться 
рассуждать о темной и светлой духовной энергии. Причина лежит на поверхности: 
потому что рунические надписи были и все еще являются одним из самых интересных,
 необычных, интригующих следов, оставленных на земле древними германцами. 
Потому что племена, которые принято именовать варварскими, сумели заповедать 
наследство, загадочное не в меньшей степени, чем иероглифические надписи 
Древнего Египта. Потому что лидеры Третьего рейха не были магами и некромантами 
— они были обычными людьми, так же как и мы с вами склонными поддаваться 
романтическим порывам, не лишенными простейшего человеческого порока — 
любопытства.
      Так темное это наследство или светлое? Может быть, правы представители 
церкви, осуждающие их как языческий пережиток и орудие злых сил? Или те, кто 
считают, что интерес к рунам — проявление правого экстремизма? А может быть, 
напротив, правы мистики и эзотерики, пропагандирующие руны как панацею от всех 
бед, средство общения с космосом?
      Похорошему, ни то и не другое. На древних знаках нет никакого проклятья, 
но и спасти от агрессивности окружающего мира они тоже не смогут. Зато могут 
помочь собраться с мыслями и принять верное решение так же, как помогали жившим 
за много веков до нас. Именно поэтому во многих книжных шкафах сегодня на 
почетном месте стоит тот январский номер популярного журнала, а в ящике стола 
постукивают костяшки самодельных рун. Мы не можем удержаться от того, чтобы 
хотя бы мельком, одним глазком не заглянуть в будущее. Не можем пройти мимо 
ребуса, составленного две тысячи лет назад, и не попытаться понять, в чем же 
тут фокус. Несмотря на множество научных трудов и исследований, эзотерических 
рассуждений и откровений, руны остаются неразгаданной загадкой, будоражащей 
воображение.
      
ПОДАРОК ВЫСОКОГО
      
     Руны найдешь
     И постигнешь знаки,
     Сильнейшие знаки,
     Крепчайшие знаки.
     Хрофт их окрасил,
     А создали боги
     И Один их вырезал
    «Речи Высокого»
      
      Эти тайные знаки от века будоражили воображение как высоколобых ученых, 
так и простых обывателей, встречавших их подчас в самых неожиданных местах: на 
руинах древних построек, на боках обомшелых менгиров, одиноко стоящими вдали от 
людского жилья, на камнях, случайно вывороченными плугом из земли, на бревнах 
плавника, приносимых морскими течениями. Их угловатые очертания смотрели на 
мирных наследников великих героев с клинков прадедовского оружия, с выпуклых 
боков изрубленных острым железом щитов. Они украшали собой семейные реликвии, 
дошедшие через многие поколения, и даже стены старых христианских церквей — 
храмов новой религии, надолго стершей их из людской памяти.
      Руны древнего скандинавского алфавита были настоящей загадкой, едва ли 
менее притягательной, чем египетские пиктограммы. Причина этого в первую 
очередь в том, что их значение отнюдь не исчерпывается простой алфавитной 
функцией. За каждым знаком, мало того, за каждым их сочетанием стоят сложные 
символы, понятия, используя которые можно воссоздать картину мира, каким его 
себе представляли германские мыслители дохристианской эпохи. Руны были и 
остаются их посланием потомкам.
      Именно это свойство делало их незаменимым элементом религиозных и 
магических обрядов. Они присутствовали везде, где необходимо было оперировать 
сложными понятиями, выходящими за пределы обыденного, философскими категориями.