оглянуться и всмотреться туда, откуда мы родом, — в прошлое. И сделать это без 
ненависти в душе.
      Потому что руны — это нечто большее, чем просто набор символов. Это — 
свидетельство истории. Истории настолько невероятно древней, что захватывает 
дух, когда представляешь себе, чьи руки перебирали украшенные этими знаками 
костяшки, какие решения принимались на основании рунического гадания. Сводить 
их значение только к символике отдельно взятого недолговечного политического 
режима — по меньшей мере глупо.
      Свидетельство тому — центральная, главная часть этой книги — работа Гвидо 
фон Листа «Тайна рун». Фон Лист считал, что руны, хитроумно скрытые древними 
жрецамипоэтами, окружают нас повсюду, таятся едва ли не в каждом слове и уж, 
во всяком случае, в каждой поговорке, в форме строительных балок и гербовых 
щитов, в наименованиях населенных пунктов и в названиях разных сортов выпечки. 
Для него они были чемто вроде зашифрованного письма, которое жизненно 
необходимо прочесть, чтобы сделать богаче обедневшую с веками народную культуру,
 возвратить богатое наследие языческих времен, небрежно втоптанное в грязь 
наступающей новой верой.
      А предваряя исследование первого австрийского неоязычника, точнее, как 
считал он сам, последнего жреца Вотана, мы попробуем поняты насколько связаны 
руны и Третий рейх, руны и оккультная традиция? Специально для этого — экскурс 
в историю вопроса, позволяющий уяснить, кто есть кто, кто изучал древние 
письмена из чистого интереса, а кто — стремясь к пусть иллюзорной, но власти, 
какая связь между рунами, патриотизмом, национализмом и националсоциализмом.
      Дело в том, что, традиционно связывая режим правления 
националсоциалистической германской рабочей партией (НСДАП) и руны, обыватель 
привык считать всех, кто занимался в начале минувшего века рунологией, либо 
оголтелыми нацистами, либо безумцами, психически больными. Между тем ни то ни 
другое утверждение нельзя считать верным. Среди рунологов мистического толка 
были люди, что называется, не от мира сего, однако большинство из них были 
просто романтиками, не более.
      Этот романтизм, граничащий с уходом от реального мира, вера в то, что при 
помощи древней мудрости и тайных знаков можно сделать мир лучше, вызвала и 
другое отношение к рунам — как к принадлежности гадательных салонов, подобной 
картам Таро или хрустальному шару. Чтобы слегка изменить подобное отношение, в 
книге приведено несколько посвященных рунам текстов из древних скандинавских 
сказаний. Если они и не ответят на все вопросы читателя, то хотя бы 
продемонстрируют, насколько серьезно относились к тайным письменам те, для кого 
они были частью объективной реальности.
      Наконец, еще одно приложение к книге мэтра Гвидо позволит увидеть, во что 
развилось его учение. Подборка толкований рун, выполненная продолжателями его 
дела — рунологами разных школ, — дает об этом неплохое представление.
      Это — не очередная попытка популяризировать священные знаки древних 
германцев и скандинавов. Не «книга, приносящая удачу», и не руководство по 
практическому применению рун в условиях городской квартиры. Это рассказ о 
священных письменах, не менее таинственных, чем египетские иероглифы. А точнее 
— попытка их обелить.
      
      С уважением 
      Сергей Кормилицын. 
      
НАСЛЕДНИКИ ОДИНА
      
     Что было, то и теперь есть, и что будет,
     то уже было; и Бог воззовет прошедшее.
    Екклесиаст 3 :15
      
     Вотан, проснись!
    Рихард Вагнер «Золото Рейна»
      
      Очень долго они находились как бы в тени. О них знали, в энциклопедиях и 
словарях были соответствующие разделы, иногда выходили посвященные им статьи и 
даже монографии скандинавистов, изредка их упоминали в популярных передачах. Но 
только очень изредка. На них просто не обращали внимания — не забывали совсем, 
но и не затрагивали специально. Но понастоящему возвращение этого странным 
образом полузабытого понятия произошло только в 1990 г. Не слишком большая 
статья на страницах популярного журнала — и давно знакомое слово вышло из тени,
 — «руны». Рунический оракул Ральфа Блюма, опубликованный на страницах «Науки и 
религии»1, стал сигналом к возвращению в России массового интереса к старинным 
письменам, к наследству эпохи викингов, наследию предков. Отчего же они так 
долго пребывали в забвении?
      Причина в том, что северная традиция оказалась слишком тесно связана в 
массовом сознании с гитлеровским режимом, а потому само упоминание руны, не 
говоря уже о популяризации и исследовании, стало некорректным. Так сложилось, 
что, произнося слова «наследие предков», невольно вспоминаешь их перевод на 
немецкий, и на поверхности оказывается слово «Аненэрбе»2. Говоря «германские», 
с трудом сдерживаешься от того, чтобы не продолжить — «захватчики» или 
«оккупанты». Както само собой выходит, что слово «руны» вызывает ассоциацию со 
стоячими воротничками эсэсовских черных мундиров, украшенными сдвоенной руной 
солнечного света3. Это, говоря по чести, вносит изрядную путаницу, причем, что 
самое неприятное, не в факты — сложности такого рода вполне преодолимы, — а в