остичь 
Ланки - сын Бали, Нила, прозорливый Сугрива и я. Но прежде мне нужно 
удостовериться, что Ваидехи ещё здесь. Сначала я найду дочь Джанаки, а потом 
подумаю, как поступать дальше". Слон среди обезьян, Хануман задумался, как ему 
отыскать на Ланке Ситу, отраду Рамы. "В таком облике я не смогу войти в город, 
который охраняют доблестные и свирпые демоны, - размышлял Хануман, - я не смогу 
перехитрить этих мужественных воинов, сильных и бесстрашных. Чтобы найти 
Джанаки, мне нужно проникнуть на Ланку ночью, в подходящий момент и таком 
облике, чтобы не привлечь к себе внимания. Тогда только я совершить порученное 
дело". Наблюдая за городом, недоступном даже для богов и асуров, Хануман 
глубоко вздохнул и продолжил свои рассуждения: "Как найду я Маитхили, дочь 
Джанаки, оставаясь сокрытыми от глаз вероломного Раваны, повелителя демонов? 
Как не погубить дела Рамы, познавшего своё "я"? Как мне увидеь дочь Джанаки 
одну и в укромном месте? Неожиданно возникшее препятствие или ошибка неопытного 
посланника могут погубить всё дело, как первые лучи рассеивают тьму. Иногда 
приходится решать, как поступить и чего избежать. Из-за небрежности посланника 
самые лучшие замыслы могут ни к чему не привести или не осуществиться во всей 
своей полноте и блеске. Самонадеянный посланник может всё погубить! Как мне 
поступить, не допустив ошибки? Мой перелет через океан не должен стать 
бесплодным! Если демоны обнаружат меня, замысел прозорливого Рамы, жаждущего 
погубить Равану, провалится. Даже если я приму облик демона, я не смогу долго 
оставаться неузнанным, также как в и любом другом облике. Я думаю, даже ветер 
не смог бы гулять здесь неузнанным. Ничто не промелькнет момо бдительного ока 
тех огромных демонов. Если я останусь в своем обычном облике, я навлеку 
бедствие на свою голову, и воля моего повелителя останется неисполненной, 
поэтому я должен уменьшиться и войти в город, как этого хотел Рама. Я войду в 
этот неприступный город ночью и осмотрю все жилища, чтобы найти дочь Джанаки!" 
К такому выводу пришел Хануман, жаждавший отыскать Ваидехи, и принялся ожидать 
заката. Когда дневное светило сокрылось за горой Аста, Марути уменьшился до 
размеров необычайной на вид кошки. В сумерки могущественный Хануман, прыгая, 
вступил в великолепный город, который пересекали множество широких улиц с 
рядами домов, украшенных золотыми колоннами и баконами, что делало его схожим с 
городом гандхарвов. Со смешанным чувством радости и грусти осматривал Хануман 
столицу, в которой было семь или восемь сверкающих зданий с мраморными полами, 
выложенных золотой мозаикой, с золотыми арками. Ища Ваидехи, он с любопытством 
взирал на невообразимо пышную Ланку. Украшенные гирляндами дворцы соперничали 
друг с другом белизной стен и красотой арок, отделанных бесценным золотом. Этот 
великолепный город, охраняемый Раваной, со всех сторон окружали бесстрашные 
воины величайшей силы. Полная луна на усеянном звездами небе, казалось, решила 
оказать услугу Хануману, и осветила мир своими прохладными серебристыми лучами. 
Герой среди обезьян пристально посмотрел на луну, сиявшую как раковина и белую 
как молоко или стебель лотоса, которая проплывала по светлому небу, подобно 
лебедю, скользящему по озерной глади. 

Глава 3 
Хануман входит в город 

Хануман, сын Маруты, лев среди обезьян, провел день на величественной горе 
Самва, напоминавшей огромное облако, а лишь только спустилась ночь, отправился 
в город Ланка, украшенный восхитительными рощами и озерами, который охранял 
Равана. Чудесный город, полный сверкающих дворцов, напоминал осенние облака. 
Днем и ночью там слышен был шум прибоя, с моря веяло свежестью и прохладой. 
Процветающая и тщательно охраняемая Ланка своими белыми воротами и 
позолоченными арками напоминала Витапавати. Защищенная могучими слонами, 
сияющая как полная огромных змеев Бхогавати, она была подобна городу Индры. 
Сверкающий россыпями звезд и открытый для вольных морских ветров, город окружал 
золотой вал. Хануман с восторгом взирал на город, оглашенный звоном 
бесчисленных колоколов и украшенный знаменами, его красота и пышность привели 
сына ветра в полное изумление. Хануман увидел золотые ворота, изумрудные 
перекладины на окнах и дверях и тротуары, выложенные жемчугом, хрусталем и 
драгоценными камнями; ступеньки, сверкающие драгоценными камнями и лазурные 
полы, решетки из чистого золота и серебряные парапеты; хрустальные лестницы с 
изумрудными ступенями, на которых никогда не было пыли. Комнаты в домах были 
так изящно и со вкусом отделаны, что казалось, были сотканы из воздуха. В ночи 
раздавались крики кроншнепов и павлинов, по глади озер, на которых любили 
отдыхать перелетные гуси, величественно плавали лебеди. Повсюду был слышен стук 
барабанов и звон украшений. Хануман с восхищением осматривал Ланку, которая 
напоминала город (?) Вишвакару. Казалось, она чудом возникла в просторах 
вселенной. Великолепный город правителя демонов, которому не было равных в 
богатстве и роскоши, произвел на дальновидного Ханумана такое сильное 
впечатление, что он засомневался: "Эту столицу, охраняемую воинами Раваны, не 
взять силой. Это сделают только Кумуда, Ангада, такие могущественные обезьяны, 
как Шушена, Маинда и Двивида, потомок Вивасваты, обезьяна Кушапарва, Рикшья или 
я сам". Но, вспомнив доблесть длиннорукого Рагхавы и могучего Лакшманы, Хануман 
вновь почувствовал уверенность. Он продолжал осматривать Ланку, столицу 
повелителя демонов, со всех сторон омытую морем, словно одетую в пышные одежды. 
Коровники и конюшни казались ее кулонами, а сверкающие доспехи воинов - грудью, 
как у женщины, украшенной драгоценностями. Ночной город освещали ярко горящие 
факелы и мерцающие на небе звезды. Как только сын ветра, тигр среди обезьян, 
вошел в город, ему преградила дорогу чудовищная с виду богиня Ланки, 
покровительствовавшая столице Раваны. Со страшным ревем она бросила выз