овью и 
уважением своих ближайших спутников, он выступил навстречу врагу. Сияющий сын 
царя демонов, чьи глаза напоминали лепестки лотоса, стремительно мчался вперед, 
словно океан в полнолуние. Необычайно доблестный Индраджит, равный Индре, 
возвышался на своей колеснице, быстрой как птица или ветер, запряженной 
четырьмя львами, сверкавшими ослепительно белыми зубами. Искусный стрелок, 
владеющий любым оружием, лучший среди воинов, спешил туда, где ждал его Хануман.
 Услыхав грохот колес и звон натягиваемой тетивы, великий герой почувствовал 
прилив сил. Индраджит, в совершенстве владевший искусством ведения войны, 
бросился к Хануману, крепко сжимая в руках лук и со стальными наконечниками 
стрелы. С каждым мгновеньем, вооруженный и беспечный, он становился все ближе и 
ближе, и все стороны света погрузились во тьму, оглашенные ужасающим воем 
шакалов. В небесах собрались наги, якши, махариши, чакрачары и сиддхи, 
пронзительно кричали птицы. Глядя на несущуюся на него колесницу с 
развевающимся флагом Индры, Хануман издал громкий крик и стал увеличиваться в 
размерах. Индраджит, стоя в божественной колеснице, убрал за спину свой 
чудесный лук и тоже издал воинский клич, подобный раскатам грома. Через 
мгновенье завязалась битва меж обезьяной и сыном царя демонов, двумя 
могущественными героями, словно бились Индра, царь небес, с Бали, повелителем 
демоном. Пренебрегая опасностью, они начали сражаться. Хануман отразил 
стремительный натиск армии доблестного стрелка, а превосходный воин, не покидая 
великолепной колесницы, с необычайной ловкостью выпускал в воздух мириады стрел.
 Затем героический Индраджит, сокрушитель врагов, одну за другой стал выпускать 
свои длинные, с чудесным оперением и острыми золотыми наконечниками стрелы, 
быстрые, как молния. Слыша грохот колесницы, удары барабанов, сливающиеся со 
звуком натягиваемого лука, Хануман стал прыгать то в одну сторону, то в другую. 
Могущественная и ловкая обезьяна искусно увертывалась от потока стрел 
целившегося в нее проворного лучника. Вытягивая руки, Хануман, сын Анилы, 
подпрыгивал в воздух, уклоняясь от выпущенного в него оружия. Сражение двух 
искусных и решительных воинов, необычайно подвижных и опытных в военном 
искусстве, изумляя все живое. Как демону не удавалось застать Ханумана врасплох,
 так и Марути не мог превзойти Индраджита, когда они с силой набрасывались друг 
на друга, являя мужество, достойное богов. Видя противника своего целым и 
невредимым, хотя стрелы его никогда не знали промаха, Индраджит, не теряя 
самообладания, глубоко задумался о Ханумане и понял, что его невозможно убить. 
Искусный воин, тогда он принялся размышлять о том, как крепко связать его, и с 
силой выпустил в знаменитую обезьяну могущественное оружие, дарованное ему 
Брахмой. Чувствуя, что не сможет убить Ханумана, опытный в стратегии Индраджит 
с помощью этого оружия связал потомка бога ветра. Хануман, сраженный оружием 
Брахмы, которое выпустил демон, без чувств упал на землю. Но зная, что держит 
его стрела Господа, он не почувствовал ни малейшей боли. Утратив свою силу, он 
размышлял о благословениях Брахмы. Героический Марути вспоминал о 
благословениях, дарованных ему Брахмой, и, размышляя о связавшем его оружии 
саморожденного, освященном мантрами, подумал: "Мне не следует искать 
освобождения от могущественного оружия гуру мира. Он предопределил мое 
поражение, и мне должно его стерпеть". Поразмыслив об этом оружии и явленном 
ему сострадании Праотца мира, а также о возможности освободиться, Хануман решил 
покориться воле Брахмы. " Даже крепко связанный этим оружием, - думал он, - я 
не испытываю страха. Прародитель мира, Махендра и Анила будут 
покровительствовать мне. В действительности я нахожу полезным отдать себя в 
руки демонов и таким образом лицом к лицу встретиться с их великим царем. И 
поэтому пусть враги мои пленят меня!" С таким намерением этот сокрушитель 
врагов, насторожившись, неподвижно лежал на земле. Безжалостно связанный 
демонами, он отвечал на их угрозы и оскорбления львиным рыком. Видя, что 
великий воин лежит без движения, демоны связали его кручеными веревками из 
пеньки и лыка, и Хануман с готовностью позволил им сделать это. Все оскорбления 
демонов он терпел, потому что ему любопытно было побеседовать с повелителем 
демонов. Лишь только веревки коснулись его тела, оружие Брахмы потеряло над ним 
свою власть. Видя связанного лыком Ханумана, доблестный Индраджит понял, что 
противник его освободился от могущественного оружия, и, размышляя, вслух 
проговорил: - Увы, эти демоны, не ведая о силе мантр, без нужды обезвредили 
оружие Брахмы и превратили мой подвиг в ничто. Все мы оказались в очень 
затруднительном положении, потому что это оружие невозможно использовать дважды.
 Ни единым вздохом Хануман не выдавал своего освобождения от оружия Брахмы. 
Несмотря на страдания, причиняемые теснившими его веревками, он по собственной 
воле стал предметом нападок и издевательств жестоких демонов, которые били его 
кулаками и тащили к Раване. Свободного от оружия Брахмы, но связанного 
пеньковыми веревками могущественного героя Индраджит у всех на глазах тащил 
представить Раване и его министрам. Демоны рассказали своему царю все, что 
могли, о славной обезьяне, которая напоминала связанного бешеного слона. Глядя 
на могучего пленника, демоны-воины изумлялись: - Кто это? Кто послал его? 
Откуда он пришел и с какой целью? Кто поддерживает его? А другие гневно 
кричали: - Убить его! Сжечь! Разорвать его! На некотором расстоянии Хануман 
увидел старших советников и слуг, которые сидели у ног своего государя. С 
восхищением осматривал он дворец, сверкавший драгоценными камнями. 
Могущественный Равана устремил пристальный взор на славного героя, которого 
отвратительные демоны таскали из стороны в сторону, и Хануман не сводил глаз с 
повелителя демонов, своим могуществом и славой подобного пылающему солнцу. 
Глядя на Ханумана, десятиглавый царь повелел своим высокородным главным 
министрам, которые почтительно стояли перед ним, допросить обезьяну. Отвечая, с 
какой целью он посетил Ланку, Хануман сказал: - Я посланник царя С