Индры, 
некогда пронзенные острыми бивнями Айраваты в сражении, разорванные диском 
Вишну, а также на его могучие плечи, выдержавшие удары булавы Индры. Эти две 
огромные руки, с красивми и сильными мускупами и крепкими пальцами и ногтями 
были отмечены благоприятными знаками, пальцы унизаны кольцами. Эти руки, мощные 
как палицы и круглые как хобот слона, покоившиеся на богатом ложе, словно две 
пятиглавые змеи, благоухали сандалом цвета заячьей крови и свежестью. 
царственной красоты женщины растирали их редчайшими ароматными маслами. Руки, 
вызывавшие невольный крик ужаса у якшей, паннагов, гандхарвов, девов и данавов, 
сейчас покоились на золотом ложе, словно две огромных и злых пресмыкающихся 
тварей, спящих в пещере горы Мандари. Повелитель демонов с такими огромными 
руками напоминал гору Мандару с двумя вершинами. В воздухе стоял крепкий запах 
манго или дерева пуннага, насыщенный ароматом бакула, смешавшегося с ароматом 
яств и вина, который исходил во сне из огромного раскрытого рта повелителя 
демонов. Венец его украшали рубины и драгоценные камни в золотой оправе, в ушах 
сверкали серьги; он благоухал красным сандалом, на его могучей груди покоилась 
нить жемчуга; сбившиеся на сторону белые шелковые одежды обнажили шрамы на теле.
 Царь демонов спал под дорогим желтым покрывалом, напоминая сноп света и шипя, 
как змея. Казалось будто слон спит в глубоких водах Ганги. Четыре светильника 
на золтых колонах со всех сторон освещали его, подобно молнии, высветившей 
массивное облако. Славный Хануман увидел жен великого монарха демонов, которые 
спали в ногах своего господина. Лица их сияли, как луна, они носили драгоценные 
серьги и свежие гирлянды. Искусные музыканты и танцовщицы, они лежали на руках 
или груди повелителя демонов, облаченные в прекрасные одежды. Хануман 
пристально всматривался в этих женщин в золотых браслетах и серьгах, алмазах и 
изумрудах. Их прекрасные, как луна лица, освещенные блеском их серег, озаряли 
залу, словно звезды - небосвод. Сон неожиданно настиг стройных жен царя демонов,
 опьяненных вином и любовными играми; изящная танцовщица спала, изможденная 
неистовым танцем; дева, обнявшая вину, казалась лотосом, зацепившимся за 
проплывавший плот и упавшим в воду. Темноглазая красавица уснула с маленьким 
барабаном манкука на коленях, словно молодая женщина с ребенком; изящная 
красавица с высокой грудью спала, прижав к сердцу свой тамбурин, словно 
дорогого возлюбленного после долгой разлуки. ещё одна с глазами, подобными 
лотосу, уснула с виной в руках, словно чарующая девушка, страстно обнимающая 
своего возлюбленного. Другая прекрасная в танце дева уснула рядом со своей 
лютней, обняв ее руками, словно любовица со своим избранником; с сияющими , как 
золото канада, членами, с ямочками на щеках красавица, чьи веки отяжелели от 
вина, несмотря на неодолимый сон, постиала в свой барабан. с тонким станом 
безупречно красивая дева, уставшая на пиру, уснула с цимбалами на коленях, 
подруга ее держала два барабана диндима на коленях и на спине, напоминая 
молодую мать с мужем и ребенком. ещё одна, с большими как лепестки лотоса 
глазами, крепко прижала к груди свою адамбару и уснула под воздейстием вина; а 
другая, с опрокинутым кувшином воды, напоминала венок из цветов, окропленный 
водой для свежести; их подруга уснула, руками прикрывая грудь, похожую на две 
золотых чаши, а ещё одна дева, с глазами как лотосы, прекрасная, как луна, 
спала, обимая свою спутницу с пышными бедрами. Женщины несравненной красоты 
прижимали к груди свои музакальные инструменты, словно эт были их возлюбленные. 
Ханумн увидел в отдалении великолемное ложе, на котором лежала одна из тех 
красивых дев в богаых одеждах, жемчугах и драгоценностях, своим сиянием, 
казалось, озарявшая великолепные покои. Это была облаченная в яркий, как золото 
канака, шелк, любимая царица Раваны по имени Мандодари. Стройная, с красивыми 
чертами лица, в сверкающих украшеиях, она была погружена в глубокий сон. Увидев 
ее, потомок бога ветра сказал себе: "Возможно эта дева, наделенная богатством 
юности и красоты, и есть Сита", - и необычайно обрадовался. Полный восторга, он 
стал прыгать, размахивая хвостом, словно шут, выражая свою радость. Он резвился,
 пел, забирался на колоны и оттуда камнем падал на пол, являя свою обезьянью 
природу. 

Глава 11 
Описание залы пиршеств 

Однако потом могучий Хануман стал сомневаться в своей догадке: "В разлуке с 
Рамой эта прекрасная дева не в силах сомкнуть очей, принять пищи или надеть 
украшения и отдать себя во власть другого, будь это даже сам цар небес, потому 
что Раме нет равных даже среди богов! Очевидно, это была не Сита". Придя к 
такому выводу, вожак обезьян принялся снова осматривать зал пиршеств, всем 
сердцем жаждя найти Ситу. Опираясь на свои тамбурины, барабаны и селики, или 
растянувшись на великолепных ложах, жены Раваны беззвучно спали утомившись от 
игр, пения, танцев и вина. Герой среди обезьян увидел тысячи прекрасно одетых 
женщин, которые уснули, обсуждая красоту друг друга или искусство пения; всему 
зная время, они вели уместные беседы и предавлись веселью. Он увидел красивых и 
молодых женщин, которые уснули, беседуя о красоте или принимая дальновидные 
решения. Среди них повелитель демонов казался быком в просторном хлеву, 
окруженный коровами, или могучим слоном среди слоних в лесу. Хануман продолжал 
исспедовать залу во дворце могущественного царя демонов, полную предметов 
роскоши. Он увидел на блюдах мясо буйвола, лани и кабана, стояли золотые 
тарелки с нетронутой домашней птицей и павлинами, приправленные творогом. 
Хануман увидел мясо кабанов, носорогов, дикообразов, ланей и павлинов с острыми 
подливами, а также мясо птицы крикала, козлятину всех видов, зайчатину и 
наполовину съеденную рыбу с соком винограда и соусами. Зесь были вина из лучших 
сортов винограда и изысканные блюда с солеными паштетами, приправ