ужжали 
пчелы, отломал пышную ветку и, устлав ею землю, уселся вместе с Рамой. Тогда 
Хануман сорвал другую ветку дерева шала и пригласил Лакшману занять свое место. 
Глядя на Раму, который непринужденно сидел на этой величественной горе, 
поросшей цветущими деревьями шала, безмятежный словно спокойное озеро, 
счастливый Сугрива с дрожью в голосе мягко обратился к своему другу, сиявшему 
от радости: - Мой брат, о Рама, мой заклятый враг, постоянно изводит меня, и 
страх перед Бали целиком завладел мной. Ты даруешь прибежище всему миру. У меня 
нет защитника, поэтому даруй мне свою поддержку! Знаменитый и добродетельный 
Рама, верный своему долгу, с улыбкой отвечал: - Истинная дружба выражается в 
поддержке и помощи в борьбе с врагами! С этого дня знай, я убью похитителя 
твоей супруги. Мои крылатые яростные стрелы, о благословенный, инкрустированные 
золотом, напоминают молнию Махендры. Они родились в лесу Картикеи и украшены 
оперением цапли. Их гладкие соединения и формы наконечников делают их похожими 
на рассерженных змей. Ты увидишь своего врага, своего брата Бали, запятнавшего 
себя злодеяниями сраженным этими стрелами, словно гора, раскрошившаяся в песок. 
Слова эти необыкновенно обрадовали Сугриву, вожака обезьян. - Превосходно! 
Превосходно! - закричал он. - О Рама, я пребывал в глубокой печали, но ты 
избавил меня от страданий. Зная, что ты теперь мой друг, я излил тебе мою 
печаль. Сжав мне руку над священным огнем, ты стал для меня самым дорогим 
другом. Клянусь, это правда! Я принимаю тебя своим другом и раскрываю сердце. 
Неудача, постоянно преследующая меня, гложет мою душу! Сугрива говорил с 
глазами полными слез, его душили рыдания, он не в силах был продолжать. 
Остановив поток слез, хлынувших из глаз, Сугрива тут же взял себя в руки и, 
подавив рыдания, вытер свои прекрасные глаза. Наконец знаменитая обезьяна вновь 
обратилась к Рагхаве: - О Рама, Бали, осыпав меня оскорблениями, изгнал из 
царства. Захватив мою супругу, которой я дорожил больше жизни, он заковал 
друзей моих в цепи. Законченный негодяй, Бали пытался уничтожить меня, о Рама. 
Он часто подсылал ко мне подкупленных обезьян, но я убил их. Желая увидеть тебя,
 о Рама, я не решался искать встречи с тобой, потому что пребывал в величайшем 
страхе. Эти обезьяны во главе с Хануманом - мои единственные спутники. Лишь 
благодаря им я еще жив, несмотря на серьезность ситуации. Эти великодушные 
обезьяны окружают и защищают меня, не покидая меня во всех моих странствиях, 
куда бы я ни отправился. О Рама, что толку говорить? Мой старший брат Бали, 
известный своей жестокостью, мой враг. Лишь только он будет мертв, как всем 
моим бедам придет конец. Мое счастье, и даже сама жизнь зависят от смерти Бали. 
Это единственное лекарство для моей	 скорби. Я говорю тебе об этом, пребывая во 
власти горя. Счастливый или несчастный, но друг всегда дает прибежище другу! 
Рама спросил Сугриву: - Я хочу знать, что послужило причиной вашей взаимной 
вражды. Уяснив источник твоей ненависти, о обезьяна, я сделаю все, чтобы помочь 
тебе. Я глубоко поразмыслю на эту тему, взвешу ее сильные и слабые стороны. Я 
страстно желаю узнать это, чтобы помочь тебе. Сердце мое бьется от волнения, 
подобно реке, вышедшей из берегов во время дождей. Не бойся быть откровенным, 
говори, пока я натягиваю свой лук, и знай, что как только я выпущу стрелу в 
твоего противника, он будет мертв! Сугрива и его спутники с великим 
удовольствием внимали речам великодушного Какустхи. Сияя радостью, Сугрива стал 
рассказывать старшему брату Лакшманы истинную причину вражды с Бали. 

Глава 9 
История Бали и Маяви 

Моего старшего брата, повергающего своих врагов, зовут Бали. Он пользовался 
великим уважением моего отца и матери, и я тоже любил его. Когда отец умер, 
советники высоко ценившие моего старшего брата, возвели его на трон Кишкиндхи, 
и Бали стал царем обезьян. Пока он правил обширным царством своих предков, я 
жил в полной покорности ему и был одним из его слуг. Из-за женщины разгорелась 
великая ссора между Бали и Маяви, знаменитым старшим сыном Дундубхи. Однажды 
ночью, когда все спали, Мави приблизился к воротам Кишкиндхи и, гневно рыча, 
вызвал Бали на бой. Этот страшный рев разбудил моего брата, и вне себя от 
ярости он тут же вышел к могущественному демону, готовый его убить. Жены его и 
я пытались остановить Бали. Я бросился к его ногам, но он оттолкнул всех нас и 
вышел к вратам города, преисполненный доблести. Целиком преданный ему, я 
последовал за ним. Увидев моего брата и меня, в нескольких шагах следовавшего 
за ним, демон в страхе бросился бежать, но мы почти нагнали его. Восходящая 
луна осветила дорогу, и мы заметили в земле большую дыру, поросшую травой, в 
которой Маяви скрылся. Мы с Бали добежали до входа в нору и остановились. Бали 
был охвачен гневом и сильно возбужден. - О Сугрива, - сказал он мне, - 
оставайся здесь у пещеры, пока я не убью своего врага! Я стал умолять Бали не 
входить в пещеру, но он, угрожая проклятьем, велел мне не сходить с места, а 
сам исчез в пещере. С того момента прошел год, но я не покидал своего поста. Я 
думал, что Бали уже мертв и из любви к нему глубоко печалился и терзался 
дурными предчуствиями. <Я никогда больше не увижу моего брата>, - думал я. 
Спустя долгое время из пещеры хлынула кровь с пеной и ушей моих достиг рев 
демона. Но я не слышал победных криков моего старшего брата. Я продолжал ждать, 
ии по различным признакам я подумал, что брат мой мертв и решил уйти, но прежде 
огромным как гора куском скалы я завалил вход в пещеру. О друг мой, полный 
печали, я по традиции предложил воду душе моего брата и вернулся в Кишкиндху. 
Всеми силами я старался сохранить случившееся втайне, но советники узнали обо 
всем и решили возвести меня на трон. Я правил государством справедливо, о Рама. 
Тем временем Бали убил своего врага-демона и неожиданно появился в Кишкиндхе. 
Когда он увидел меня, отмеченного высшей властью, глаза его покраснели о