Стражники, охраняющие внутренние покои, пойдут за Рагхавой и его супругой, так 
же как и все царство с его сокровищами и городами, полными людей. Бхарата и 
Шатругхна, тоже надев древесную кору, будут аскетами жить вместе со своим 
старшим братом, Какутстхой. Оставайся одна с деревьями и правь царством, 
лишенным людей, о порочная женщина, всем принесшая разрушение. Знай, царство, 
где Рама - не царь, не царство! Лес станет истинным царством, поскольку там 
будет жить Рама! Бхарата не захочет править империей, которую отец никогда не 
давал ему, как не станет жить под твоей опекой, если он воистину царский сын! 
Даже если ты убежишь на край земли или неба, он не поступит иначе, потому что 
хорошо знает обычаи своего рода!
Из материнского честолюбия пытаясь возвысить своего сына, ты оскорбляешь его, 
поэтому во всем царстве не останется никого, все пойдут за Рамой! С этого 
самого дня, о Кайкейи, ты будешь видеть только стада овец, тигров, оленей и 
птиц, которые следуют за Рамой, даже деревья будут клониться в его сторону!
Поэтому о царица, надень на свою сноху драгоценные камни и позволь ей взять с 
собой прекрасные колесницы, слуг, одежды и все необходимое, чтобы жить с 
Рагхавой в лесу.
Пытаясь защитить Ваидехи, Васиштха сказал:
О дочь царя Кекайи, ты требовала, чтобы Рама жил в лесу аскетом, но это не 
касается Ситы!
Так говорил лучший среди аскетов, духовный учитель царя непревзойденного 
могущества, но Сита осталась тверда в намерении служить своему возлюбленному 
господину.
Глава 38
Рама просит отца покровительствовать Каушалье
Видя Ситу в одеждах из древесной коры и словно лишившуюся опоры несмотря на 
присутствие мужа, люди сказали царю: “Горе тебе!” Среди этого шума монарх, 
потомок династии Икшваку, горячо вздыхая, обратился к супруге своей Кайкейи:
Эта прекрасная юная царевна, привыкшая к покою и роскоши, не сможет жить в 
лесу; мой гуру говорит истину. Кому и чем причинила зло эта благословенная дочь 
самого добродетельного из монархов, что теперь она должна надеть на себя 
древесную кору и жить в чаще леса, словно темный аскет? Пусть дочь Джанаки 
снимет эту кору, я никогда не позволю ей надеть ее!
Если хочет, царевна может идти в лес, но обеспечив себя всем необходимым и 
сверкающая драгоценностями. Суровая необходимость заставила меня отдать столь 
жестокое распоряжения, но я не в силах вынести его. Ты в своем безумии 
вытребовала этого! Знай, этом ты не добьешься блага, как цветы бамбука 
высушивают его (сноска 1, 259)!  Допустим, Рама чем-то провинился перед тобой, 
но в чем ты упрекаешь Ваидехи, о злобное создание? Что сделала тебе дочь 
Джанаки с глазами, как у лани, всегда мягкая, достойная почитания?
В угоду тебе мы изгнали Раму, о порочная, почему же ты умножаешь наши муки? 
Разве я не подтвердил приказ, который ты при мне дала Раме, когда он пришел 
сюда, готовясь к коронации? Ты не боишься пойти в ад, требуя большего и 
заставляя Маитхили надеть кору?
Несчастный царь Дашаратха не видел предела своему горю и, сокрушаясь о сыне, 
без чувств повалился на пол.
Рама, готовый отправиться в лес, отвечал отцу со склоненной головой:
О добродетельный царь, моя почтенная и престарелая мать Каушалья не может 
поступить неуважительно и потому не обращалась к тебе, но изгнание мое ввергло 
ее в океан горя! О великодушный государь, до сих пор она не знала страданий; 
заботься же о ней с удвоенным вниманием. О царь, могуществом не уступающий 
Индре, утешь мою мать, для которой я был единственной отрадой, дабы в мое 
отсутствие она от горя не рассталась с жизнью и не ушла в обитель Ямы.

Глава 39
Они готовятся уйти в лес
Услышав слова Рамы и видя его в одеждах аскета, царь и его супруги были 
потрясены. Преисполненный горя монарх не смел взглянуть на Рагхаву, он не в 
силах был поднять на него глаза или произнести хоть слово. Теряя сознание и 
снова приходя в себя, царь сокрушался о Раме:
Наверное, прежде я лишил многих живых существ их потомства или навредил им 
чем-то, если сейчас оказался в таком положении.  Несомненно, еще не пробил час, 
чтобы жизненный воздух покинул мое тело, раз измученный Кайкейи я не чувствую 
приближения смерти, но вижу моего сына, который, подобно Паваке, стоит передо 
мной, сбросив с себя богатые одеяния и облачившись в одежды аскета. Одним этим 
поступком Кайкейи, преследующая только собственным благо, навлекла на всех 
людей несчастье!
Вздыхая, теряясь и крича “Рама! Рама!” царь не в силах был продолжать.
Придя в себя через некоторое время он с глазами полными слез сказал Сумантре:
Запряги лучших коней в мою колесницу и отвези Раму, этого великого героя, к 
границам царства. Добродетельные люди теперь скажут: “Такова награда за 
добродетель: хороший человек изгнан в лес своими отцом и матерью!”
По воле царя Сумантра быстро запряг коней в богато украшенную колесницу и пошел 
за Рамой. Со сложенными ладонями он обратился к царевичу, сообщая, что 
колесница, инкрустированная золотом и запряженная лучшими скакунами, ожидает 
его.
Безупречный царь призвал своего казначея и, зная время и обстоятельства, 
распорядился:
Принеси всю необходимую богатую одежду и драгоценности для Ваидехи!
Слуга повиновался и скоро вернулся с одеждами для Ситы. Прекрасная Ваидехи,