также сладости, сок сома, жареное зерно, гирлянды белых цветов, свежее молоко, 
семена сезама, приготовленные бобы и рис в молоке, топливо и сосуды, полные 
освященной воды. Прекрасная царица в белых одеяниях была изнурена суровым 
постом и почтительно кланялась со святой водой.
Увидев сына, Каушалья в материнской радости бросилась к нему, как кобыла к 
своему жеребенку, и Рама приветствовал мать, подбежавшую к нему, заключив ее в 
свои объятья и поцеловав в лоб. Преисполненная любви к своему сыну, 
неукротимому Рагхаве, Каушалья обратилась к нему с доброжелательными и нежными 
словами:
О сын мой, стань подобен древним, добродетельным, знаменитым и царственным риши,
 будь справедлив, чем славилась вся твоя династия! О дорогой царевич, теперь 
иди к отцу, сегодня царь, всегда верный своему долгу, возведет тебя на трон.
Мать предложила Раме сеть и подала еду. Рагхава склонил перед нею голову и 
выразил почтение со сложенными ладонями. Скромный царевич, стоя перед матерью в 
почтительной позе, решил исполнить свой долг и испросить позволения отправиться 
в лес Дандака.
О царица, - сказал Рама, - ты не знаешь еще о злой судьбе, настигщей несчастную 
царевну Видехи, Лакшмана и тебя саму! Я отправляюсь в лес Дандака. Зачем мне 
это роскошное сиденье? Мне надлежит теперь пользоваться плетеной подстилкой 
(сноска 1, 214) Четырнадцать лет я буду уединенно жить в лесу, питаясь 
кореньями и фруктами и отрекшись от всякой плоти, подобно отшельникам. Царь 
отдает трон Бхарате, а меня отсылает аскетом жить в лесу Дандака.  Четырнадцать 
лет я буду жить в диком лесу, предаваясь аскезам, питаясь фруктами и кореньями 
и делая все, что надлежит лесному жителю.
От этих слов царица упала на пол, словно пихтовая ветвь, неожиданно срубленная 
топором, или богиня, низвергнутая с небес. Видя, что Каушалья, необычайно 
страдая, лежит без чувств, словно ветвь дерева кадали, Рама поднял ее и, мягко 
стряхнув руками с несчастной пыль, помог сесть. В эти мгновенья она казалась 
конем, павшим под тяжестью ноши. Охваченная горем, Каушалья ничего более не 
сознавала. В присутствии Лакшманы она заговорила с Рагхавой, тигром среди людей,
 который сидел около нее:
О сын мой Рагхава, несомненно, если бы, будучи бесплодной, я не выносила тебя, 
я не страдала бы так сейчас. Бесплодные сокрушаются лишь об одном: “У меня нет 
ребенка!” Больше их ничего не заботит. Я не знаю иной радости и счастья в жизни.
 “Только сын мой дарует мне счастье!” О Рама, с этой мыслью я терпеливо ждала. 
Я, старшая царица, теперь услышу бесконечные неприятности, которые будут 
говорить мои соперницы в женских покоях, разрывая мне сердце. Какое еще 
бедствие может обрушиться на женщину? Мое горе не выразить словами и не 
развеять. Даже в твоем присутствии они презирали меня, что же будет со мной, 
когда ты уйдешь? О мое дорогое дитя, несмоненно, я расстанусь с жизнью. Супруг 
пренебрегает мной и держит вдали от себя, я стану служанкой Кайкейи и даже ниже.
 Все, кто сейчас почитают и служат мне, увидев сына Кайкейи на троне, 
отвернутся от меня. Как смогу я, о сын мой, такой же несчастный, как и я, 
вынести пренебрежительный тон Кайкейи? Семнадцать лет прошло со дня твоего 
рождения, о Рагхава, и я надеялась, они увидят конец моих страданий. Но злой 
рок продолжает преследовать меня, и старея, я не в силах более выносить 
презрение соперниц. О дитя, не видя твоего лица, светлого, как полная луна, как 
смогу я, несчастная, влачить свою жалкую жизнь? Я растила тебя ценой 
изнурительных постов, следуя духовным обрядам и терпя многочисленные лишения, 
но все напрасно, потому что ты так же неудачлив, как и я. Мое сердце должно 
стать каменным, чтобы вынести эту боль, подобно берегам великой реки во время 
сезона дождей, размываемым ее могучем течением.  Несомненно, смерть отвернулась 
от меня, мне нет места в ее обители.  Антака не хочет забарать меня сегодня, 
словно лев, безразличный к блеянью газели. Сердце мое, тяжелое как железо, не 
разрывается, и под ударами судьбы тело мое не погибает. Увы, смерть не придет в 
час рокового удара. К сожаленью, моя духовная практика оказалась тщетной, так 
же как истязания плоти и благотворные дары. Аскезы, которым я предавалась ради 
сына, оказались бесплодны, как семя, посеянное в соленую почву. Если бы с 
бедствием пришла скорая смерть, я, лишившись тебя, как корова, потерявшая 
своего теленка, сегодня же отправилась бы в ее обитель. К чему мне жить вдали 
от тебя, о сын мой, чей лик сияет, как луна? Я последую за тобой в лес, как 
несчастная корова, в своей любви идущая за теленком.
Царица Каушалья горесно размышляла о размерах обрушившегося на нее несчастья и, 
глядя на Рагхаву, беспрестанно сокрушалась, словно киннари, чей потомок 
оказался в плену.
Глава 21
Решительные возражения Лакшманы. Рама утешает свою мать
Лакшмана, преисполненный горя, обратился к матери Рамы:
О благородная Каушалья, мне невыносимо, что Рагхава по приказу женщины должен 
отречься от царства и уйти в лес. Старость повлияла на царя, который стал 
подвержен своим страстям. Каких еще слов он не произнесет? Я не знаю за Рамой 
ни одного недостатка, ни единого проступка, за который его можно было бы 
изгнать из царства в лес. Кто в этом мире дает клятвенное слово врагу или 
презренному негодяю, который посмел предстать с каким-то обвинением. Кто еще 
так пренебрегает своим долгом, отвергнув сына, подобного Богу, покорного, 
правдивого, почитаемого даже врагами? Слова старого царя - это ребячество, кто 
будет придавать им смысл, помня истории прежних монархов?
Обратившись к Раме, Лакшмана сказал:
Почему люди до сих пор не сознают этого? Возьми бразды правления государством с 
моей помощью! О Рагхава, кто посмеет восстать против тебя, когда я буду стоять