будут сторониться меня на улицах, словно хмельного брахмана! Горе мне! Горе мне,
 твои вероломные слова обрушили на меня бедствие, словно искупление прежде 
свершенного преступления. Долгое время, о негодная, я по глупости и невежеству 
покровительствовал тебе, словно веревке на моей шее, которая удавит меня. Я 
играл с тобой, словно со смертью, и ласкал тебя, как детеныша ядовитой гадьюки 
во тьме. Мир живых осудит меня, лишившего моего великодушного сына наследства. 
“Ах, - скажут они, - какое еще безрассудство совершит царь Дашаратха в своей 
безумной страсти, и еще к такой неверной женщине, если он сослал своего 
любимого сына в лес?” Изнуренный изчением Вед, соблюдением обета брахмачари, 
служением гуру, мой сын, когда судьба уже сулила ему счастье, будет снова 
терпеть лишения. Ему нечего будет ответить мне, когда я скажу: “Уходи в лес!” 
Он скажет: “Быть тому!” Я был бы счастлив, чтобы сын ослушался моего приказа, 
но дорогое дитя мое, он никогда не сделает этого! Весь мир проклянет меня, 
когда Рама уйдет в лес и, отвергнутого всеми, Мритью заберет меня в обитель 
смерти. Когда я умру, и Рама, этот тур среди людей, уйдет в лес, какое зло ты 
причинишь тем, кто дорог мне, оставшимся без защиты? Утратив меня, Раму и двух 
других моих сыновей, не в силах вынести этих мук, Каушалья последует за мной в 
погребальный костер. Будь счастлива, низвергнув Каушалью, Сумитру, меня и моих 
сыновей в ад!
Оставленная мной и Рамой династия Икшваку, славная своей непоколебимой 
добродетелью, разрушится под твоим правлением. Если Бхарата одобрит изгнание 
Рамы, пусть он не совершает погребального обряда, когда я умру. После моей 
смерти и ухода Рамы в лес правь царством вместе со своим сыном, как вдова. О 
царица, злой рок привел тебя в мой дом! Невиданное прежде презрение всего 
живого уготовано мне, словно злодею.
Мой дорогой возлюбленный Рама, привыкший с царским удовольствиям и ездивший 
верхом на слонах и конях, теперь пешим отправится в бескрайний лес. Мой сын, во 
время трапезы осаждаемый поварами и слугами, которые старались пепещеголять 
друг друга, готовя для него изысканные блюда и напитки, как будет он питаться 
дикими фруктами и кореньями, едкими и горькими? Рама, всегда носивший дорогие 
одежды и привыкший к роскоши, как наденет он на себя шафрановые одежды монаха?  
Кто издаст этот жестокий приказ, что Рама должен уйти в лес, а Бхарата принять 
трон? Горе мне!
Женщины порочны по природе и во всем ищут только свою выгоду. О безвестная 
негодяйка, кто надоумил тебя?! Как я несчастен, что привел тебя во дворец! 
Какой изъян ты нашла в Раме или во мне, которые так преданы благу других? Отцы 
отвергнут своих сыновей, жены - мужей, и мир будет негодовать, я обреку Раму на 
это страдание! Видя своего дорогого сына, прекрасного, как Бог, я радовался и 
становился снова молодым. Может быть, природа в силах выжить без Солнца или 
Громовержца, насылающего дожди, но никто не вынесет того мгновенья, когда Рама 
уходет отсюда, я убежден в этом. О разрушительница, изощренная в своей злобе, в 
твоем лице я привел в дом саму смерть!  Много лет я ласкал тебя, как ядовитую 
змею на своей груди, я заплачу за это жизнью! Вдалеке от меня, Рамы и Лакшманы 
пусть Бхарата правит городом и государством, а ты, став причиной смерти родных, 
вступай в союз с моими врагами! О несущая бедствие, изгнавшая мысли о родстве, 
в котором все мы состоим, забывшая об узах мужа и жены, ты посмела изречь 
сегодня такие слова! Как зубы твои не рассыпались на тысячи кусочков?! Никогда 
Рама не позволял себе резкого слова или возражения, он не умеет говорить 
жестоко; как можешь ты так оскорблять его, всегда доброго и почтительного ко 
всем?
Изнуренная яростью, истребленная своей горечью, брызжа ядовитой слюной, иди по 
земле и погружайся в самые ее глубины, но я никогда не исполню твоего жестокого 
приказа, о ты, позор дома Кекайи! О та, чья речь подобна острому мечу, 
изрекающая лживые слова, чья природа порочна, о губительница рода, я не смогу 
жить, жестокая негодяйка, жаждущая разрвать мне сердце, лелеявшая эту мечту! Я 
не в силах дольше жить; может ли быть человек счастлив без своего сына? Те, чьи 
сердца ищут справедливости, извлекут ли из этого радость? Не повергай меня в 
печаль, о царица! Я готов припасть к твоим стопам! Сжалься надо мной!
Стеная, царь, словно человек, лишившийся опоры под ногами, чье средце во власти 
женщины, упал перед царицей, которая стояла в отдалении, и не смог коснуться ее 
стоп; в эти мгновенья он был похож на безумца.
Глава 13
Кайкейи пренебрегает безграничным горем царя
Царь Дашаратха, величайший монарх, не заслуживший пощады, лежал на земле 
обесчещенный, словно царь Яяти, низвергнутый с небес. Жестокая царица роковой 
красоты, не достигнув цели и ничего не страшась, стала снова настаивать на том, 
чтобы царь исполнил данный обет.
О великий царь, - заговорила она, - ты хвастал, что искренен и верен своему 
слову! Почему же ты пытаешься уклониться и не исполнить моего желания?
От этих слов Кайкейи царь Дашаратха, дрожа в гневе, отвечал:
Я буду мертв, а Рама уйдет в лес, и только тогда ты, низкая женщина, враг мой, 
вкусишь полное счастье! Увы! Что отвечу я богам на небесах, когда они спросят 
меня об изгнании Рамы? Если я скажу им правду, что я сделал это по прихоти 
Кайкейи, они сочтут меня лжецом.  Ценой величайших трудностей я обрел 
добродетельного и знаменитого Раму. Как же могу я теперь прогнать его? Как 
пошлю я в изгнание Раму, мудрого, терпеливого, обуздавшего гнев, чьи глаза 
напоминают лепестки озерной лилии? Рама, цветом тела подобный голубому лотосу, 
могучерукий, безмерной силы, очаровательный, как сошлю я его в лес Дандака? Он 
привык к удобству и роскоши и никогда не ведал страданий, как мне вынести его 
страдания? О, если бы я умер, не причинив этого зла Раме, который ничем его не