заслужил, я обрел бы счастье на небесах.
О злобная негодяйка, порочная сердцем, Кайкейи, зачем ты навлекаешь этот злой 
рок на моего любимого Раму, героя? Несомненно мир перестанет уважать меня за 
это!
Пока Дашаратха, разбитый горем, сокрушался и плакал, солнце сокрылось за горами 
Ашта, уступив место звездной ночи. Но у царя, терзаемого горем и тоской, ясная 
луна на небе не вызвала радости.  Престарелый монарх продолжал непрерывно 
вздыхать и стонать, как больной, обратив глаза свои к небесам.
О Ночь в одеждах из звезд, - говорил он, - я не желаю видеть света, пусть не 
наступит утро! Я не хочу видеть немолимую и злобную Кайкейи, которая стала 
источником всех моих бед!
Добродетельный монарх, кланяясь со сложенными ладонями, снова и снова пытался 
тронуть сердце Кайкейи:
Твоему нежному супругу, всегда покорному твоим желаниям и теперь разбитому 
горем, мало осталось жить! О удачливая царица, будь милостива ко мне, правящему 
над всеми царями! Несомненно, я смущен, говоря это тебе, о прекрасная! Доставь 
мне эту радость, о юная дева, сердце твое так добро.
Сжалься, о царица, пусть Рама получит из моих рук нерушимую империю!  О 
темноглазая, ты обретешь безграничную славу за свою милость ко мне, Раме, людям,
 гуру и даже самому Брахме, о дева с тонким станом и чарующими глазами!
Слушая стенания добродетельного монарха, разбитого горем, чьи глаза покраснели 
от слез, царица, столь жестокая к своему господину, не произносила ни слова.
Монарх, при мысли об изгнании сына, трепетал и снова обращал глаза свои к 
возлюбленной супруге, которая с недовольным видом изрекла те безжалостные слова,
 пока в беспредельном горе не упал на землю, потеряв сознание.
В таких муках и стенаньях проходила ночь этого благородного мудреца.  На 
рассвете прославления певцов заставили его прийти в себя. Он поднялся и жестом 
приказал им замолчать.
Глава 14
Царица Кайкейи остается непреклонной и вызывает Раму к себе
Кайкейи, злобное созданье, с презреньем глядя на потомка Икшваку, в печали о 
сыне потерявшего сознание и едва различимого на полу, сказала:
Почему, услышав мой ответ, ты разбитый лежишь на земле, словно свершил 
злодеяние? Поднимись, поднимись!
“Поступать правильно - это высшая обязанность человека” - так говорят сведущие 
мудрецы. Я указала, в чем твой долг! Потомок Шивья, дав обет, не пожалел отдать 
стервятнику свою плоти, дабы исполнить слово, и обрел высшее спасение. Подобным 
же образом знаменитый Аларка по просьбе брахмана, необычайно сведущего в Ведах, 
без промедленья вырвал себе глаза и отдал ему их. Повелитель рек (сноска 1, 
195), верный своему слову, никогда не выходит из берегов, какими бы пологими 
они ни были. Истина - это Брахман, истина - это поддержание справедливости, 
нетленные Веды - тоже истина, истина позволяет достичь духовную цель. Раз твой 
дух тверд в исполнении долга, почитай истину.  О знаменитый монарх, воистину 
щедрый, пусть исполнится благословение, которое ты дал мне; во имя долга и по 
моей воле сошли Раму - в третий раз я повторяю тебе это. О царь, если ты не 
исполнишь слова, которое дал мне, обманутая, я покончу с собой у тебя на 
глазах!
Подстрекаемый безжалостной Кайкейи, монарх не мог разорвать сети, в которые 
попал, словно старый Бали, обманутый Махендрой. Бледный и обезумевший, словно 
вол, неверно ступающий меж древками, с изможденными глазами, полуослепший, с 
великим трудом царь поднялся и сказал Кайкейи:
Твою руку, о злобная, которую я прежде держал у священного огня, читая 
традиционные молитвы, теперь я отвергаю, так же как и сына, рожденного тобой. 
День сменяет ночь, о царица, и люди, без сомнения, будут ждать, когда я начну 
коронацию Рамы, уже все готово для церемонии. Когда я умру, пусть Рама совершит 
по мне погребальный обряд. Ни ты, ни твой сын не должны приближаться к нему, о 
порочная, потому что ты не желаешь коронации Рамы. Я уже слышал рев одобрения 
моих людей и не смогу теперь видеть их горя и оцепенения! Пока монарх говорил с 
женой, ночь, освещенная луной и гирляндами звезд, прошла, и Кайкейи, не 
отказавшаяся своих злобных немерений и наделенная красноречием, в ярости и 
желчно ответчала царю:
К чему эти резкие и ядовитые слова, о царь? Призови своего знаменитого сына 
Раму и, возведя моего сына на трон, сошли Раму в лес!  Изгони моего соперника! 
Этим ты исполнишь свой долг.
На это царь, как хорошо обученный конь, страдающий от плети, сказал:
Я попался в сети долга и ум мой в замешательстве! Я желаю видеть моего старшего 
сына, моего любимого и добродетельного Раму.
Тем временем солнце взошло, планеты заняли самое благоприятное положение. 
Добродетельный Васиштха, окруженный учениками, собрал все необходимое для 
церемонии и вошел в лучший из городов. Улицы были политы и выметены, повсюду 
развевались огромные флаги; радостные толпы ходили туда-сюда, прилавки и базары 
ломились от товаров и были полны торговцев. Айодхья праздновала великое событие 
и была необычайно счастлива за Раму. Все дома благоухали ароматом тлеющих 
сандала и алоэ.
Почтенный аскет прошел через весь город, напоминавший столицу Индры Амаравати и 
увидел дворец, украшенный бесчисленными флагами. Полный людей город казался еще 
краше от многочисленных брахманов и вооруженных конников с древками и пышно 
оседланными конями.
Минуя толпы, Васиштха в великой радости вошел во дворец, сопровождаемый 
знаменитыми риши. У двери увидел Сумантру с добродушным лицом, министра