героя, потомки династии Рагху, не потерпят этого насилия. Преступление твое, 
совершенное безо всяких оснований, станет известно всему миру, как путь, 
опасный разбойниками, который четные люди обходят стороной. Если ты не трус, 
сражайся, о Равана, или остановись на мгновенье и ты мертвым ляжешь на земле, 
подобно брату твоему Кхаре. Воистину, все, что ты делаешь сейчас, привет тебя к 
гибели, как неблаговидные поступки приводят человека к смерти. Злодеяния 
недопустимы даже для создателя Вселенной, самого Сваямбху (Брахмы)! Произнеся 
столь резкие слова, Джатаю налетел на десятиглавого демона и, схватив его 
своими когтями, разорвал его плоть, словно погонщик - упрямого слона. Нанеся 
глубокие раны, он вонзил свой острый клюв ему в спину и когтями вырвал волосы. 
Под нападками доблестного царя, демон, дрожа от гнева и левой рукой прижимая к 
себе Ваидехи, ударил Джатаю ладонью, а могущественный коршун, повергающий своих 
врагов, бросался на Дашагриву и своим клювом рвал его десять левых рук. Но на 
месте оторванных мгновенное появлялись новые, словно змеи, выползающие из 
муравейника и брызжущие ядом. В гневе могущественный Дашагрива выпустил из рук 
Ситу, чтобы кулаками и ногами отбить атаки царя коршунов. Страшная битва 
разгорелась между теми двумя отважными противниками - царем демонов и лучшей 
среди птиц, пока Равана, достав свой меч, не отсек Джатаю крылья и ноги, 
пронзив бока этого верного защитника Рамы. Небесный скиталец разорвал два крыла 
царя птиц, и Джатаю упал наземь в преддверии смерти. Увидев его истекающим 
кровью на земле, Ваидехи в великом горе стрелой метнулась к нему, словно к 
родному. Повелитель Ланки смотрел на птицу безграничной доблести с желтой 
грудью и опереньем, подобным темному облаку, распростертую на земле, словно 
погасший факел, и плачущую Ситу, дочь Джанаки, чье лицо было прекрасно, как 
полная луна, прижимающую у своей груди это крылатое созданье, жертву 
похотливого Раваны. 

Глава 52 
Равана возобновляет свой полет 

Видя, что Равана сразил Джатаю, царя птиц, Сита, чье лицо прекрасно как луна, 
разбитая горем, разразилась рыданиями. - Зрение, предзнаменования, сны и крики 
птиц - неизбежные предвестники добра или зла для людей, - кричала она. - О 
Какутстха, из-за меня дикие звери и птицы разбегаются, неужели ты не понимаешь, 
что величайшая беда обрушилась на меня? О Рама, эта птица из жалости ко мне 
пыталась освободить меня и теперь, умирая, лежит на земле, разделив со мной мою 
злую судьбу!
О Какутстха, о Лакшмана, поспешите помочь мне! Так взывала прекрасная женщина, 
словно братья могли услышать ее, а царь демонов Равана продолжал преследовать 
ее. Вдали от своих покровителей, с увядшей гирляндой на шее она звала на помощь.
 Прижимаясь к деревьям, словно вьющаяся лиана, она кричала: <Спаси меня! 
Спаси!> и бежала, бежала куда-то, преследуемая царем демонов. Оторвавшись от 
Раваны, который, казалось, остался где-то далеко в лесу, она звала: <Рама, 
Рама!>, когда вдруг Равана, словно сама смерть, на свою погибель схватил ее за 
волосы. От этого преступления вся вселенная с ее движущимися и неподвижными 
живыми существами задрожала, глубокая тьма окутала землю. Поднялся ветер, 
солнце погасло и сам Прародитель Мира, Сваямбху, божественным взором увидев 
поражение Ситы, воскликнул: <Свершилось!> Чувствуя, что насильник возложил на 
Ситу руки, знаменитые мудрецы, обитавшие в лесу Дандака, узрели неминуемую 
гибель Раваны и преисполнились радости! Однако повелитель демонов, крепко держа 
Ситу, которая плакала и кричала: <Рама! Рама! О Лакшмана!>, взмыл с нею в 
небеса. Златокожая, облаченная в желтое сари, дочь царя напоминала вспышку 
молнии в облаках. Ее шелковые одежды, развевающиеся на ветру, делали Равану 
похожим на огнедышащий вулкан, цвета меди ароматные листья лотоса, слетавшие с 
Ваидехи несравненной красоты, осыпали его. Ее желтая шелковая одежда 
развевалась в небе, словно облако, освещенное заходящим солнцем, но чистое лицо 
утратило свой обычный блеск, словно лотос, сорванный со стебля. Подобная луне, 
взошедшей из сердца темного облака, Сита, с ее прекрасными бровями, 
обрамленными вьющимися волосами, казалась цветущим лотосом, утратившим свое 
сияние. С ее ослепительными зубами, великолепными глазами, точеным носом, 
сладкими коралловыми устами она напоминала луну, чарующую глаз. Она летела по 
воздуху в полах одежды Раваны и лицо ее, умытое слезами, едва мерцало, как 
небесное светило в предрассветный час. Златокожая Сита во власти темного демона 
казалась золотой подпругой, обхватившей слона. Словно желтый лотос, дочь 
Джанаки с ее сияющими украшениями, озаряла Равану, как молния освещает грозовое 
облако, сопровождаемый звоном ее драгоценностей царь демонов казался ворчащим 
облаком. Он увлекал Ситу все дальше в небеса, и лепестки с ее волос дождем 
осыпали землю. Этот дождь, вызванный быстрым полетом Раваны, покрыл и его, 
словно кольцо звезд, окружившее гору Меру. Неожиданно браслет с лодыжки Ситы, 
выложенный жемчугом, упал на землю, словно проблеск молнии. Уносимая младшим 
братом Вайшраваны, Сита, цветущая ветвь, озаряла темные члены царя демонов 
сиянием золотой подпруги слона и казалась громадным метеором, озарившим 
небосвод. Ее драгоценности, сверкающие, как огонь, со звоном упали на землю и 
рассыпались на части, словно метеор с небес. Нитка жемчуга, яркого как луна, 
слетела с груди, сверкая, как Ганга, сошедшая с райских планет. Ветер, поднятый 
полетом Раваны, бил по деревьям, прибежищу мириад птиц, трепля верхушки, но они,
 казалось, шептали: <Не бойтесь!> Озера, устланные ковром увядших лотосов, 
полные рыбы и водных тварей, казалось, оплакивают Маитхили, как своего друга. 
Разгневанные львы, тигры и другие дикие животные со всех сторон бросились за 
тенью Ситы, и горы с их водопадами, подобными слезам, и гребнями, напоминающими