прекрасную Ситу, верную и знаменитую супругу защитника миров, повелителя людей 
Рамы, сына Дашаратхи, который равен Варуне и Махендре и всегда заботится о 
благо всего живого. Как царь, верный долгу, засматриваться на чужую жену? О 
наделенный великой доблестью, ты должен защищать царских жен, поэтому обуздай 
низменные порывы своего сердца оскорбить чужую жену. Благородный человек 
избегает всего, за что его можно будет потом упрекнуть, и покровительствует 
чужим женам, как своим. О радость Поуластьи, так или иначе это касается того, 
что приемлемо и приятно, в отсутствие авторитета писаний человек чести в 
вопросах долга следует примеру царя. Царь воплощает долг, царь воплощает 
желание и является высшим сокровищем своих подданных, он - корень добра и зла. 
О царь демонов, ты зол и изменчив по природе! Как обрел ты царство, словно 
грешник, завоевавший небесную обитель? Неправедному и похотливому человеку 
трудно изменить свою природу, порочные люди не помнят благородных советов. 
Могущественный и добродетельный Рама не чинил зла ни твоему государству, ни 
столице, почему же ты бросаешь ему вызов? Разве можно упрекать безупречного 
Раму за то, что он из-за Шурпанакхи убил злобного Кхару в Джанастхане? Почему 
ты пытаешься унести супругу этого повелителя людей? Отпусти Ваидехи немедленно, 
чтобы своим смертельным взглядом, напоминающим раскаленный очаг, он не 
уничтожил тебя, подобно Индре, своей молнией испепелившему Вритру. О Равана, ты 
сознаешь, что несешь в своей одежде страшно ядовитую змею, не заглядывая далеко 
вперед, ты надел смертельную петлю себе на шею. Человеку должно нести только 
посильное бремя и есть только то, что не вызовет в нем болезни. Кто посвятит 
себя недостойной деятельности, где нет ни справедливости, ни уважения и которая 
будет стоить жизни? О Равана, мне уже шестьдесят тысяч лет, я справедливо 
правил владениям своих предков. Я уже стар, а молод и вооружен луком, кольчугой 
и стрелами, ты возвышаешься на колеснице, и все же тебе не уйти целым и 
невредимым, если ты пытаешься унести Ваидехи. В моем присутствии тебе не 
удастся более совершать над ней насилие, как невозможно силой логики уничтожить 
мудрость Вед. Если ты не боишься, о Равана, тогда остановись на мгновенье и 
сражайся! Ты падешь на землю, подобно Кхаре! Рама в одеждах из древесной коры, 
не раз повергавший Даитьев и Данавов в сражении, скоро убьет тебя в сражении. 
Что же до меня, я знаю что делать! Двое царевичей далеко, и ты несомненно 
бежишь изо всех сил в страхе перед ними, негодяй! И все же, пока я жив, тебе не 
удастся украсть прекрасную Ситу, возлюбленную супругу Рамы, с глазами, 
подобными лепесткам лотоса. Даже если это будет стоит мне жизни, я совершу это 
служение великодушному Раме, как и самому царю Дашаратхе. Стой! Стой! О 
Дашагрива, задумайся на мгновенье. О Равана, я сброшу тебя с твоей огромной 
колесницы, словно спелый фрукт с ветки! О ночной разбойник, я вызываю тебя на 
последний бой! 

Глава 51 
Битва Джатаю и Раваны 

Пока Джатаю, царь птиц, говорил, Равана, этот индра среди людей в золотых 
серьгах, с глазами красными от гнева, напал на него, и в небе завязалась 
ужасная битва, когда оба напоминали облака, гонимые сильным ветром. В это 
сражении Джатаю, царь стревятников, и Равана, повелитель демонов, казались 
двумя крылатыми горами. Равана стал осыпать могущественного царя птиц 
бесчисленными стрелами со стальным наконечником, но царь обладателей колесницей 
крыльев не поколебался и своими острыми длинными когтями нанес тирану множество 
ран. Тогда Дашагрива, в ярости пытаясь уничтожить своего противника, достал 
смертоносные стрелы, натянул к уху свой лук и выпустил их в Джатаю, который 
сразу стал для них мишенью и которого они пронзили своими стальными 
наконечниками. Видя дочь Джанаки, обливающуюся слезами в колеснице демона, 
Джатаю, не замечая тех стрел, набросился на своего врага и когтями тот 
доблестный правитель пернатого племени сломал его лук, украшенный жемчугом и 
драгоценными камнями, и вместе с ним стрелы. Тогда Равана в гневе схватил 
другойлук и осыпал Джатаю градом сотен и тысяч стрел. Погребенный под теми 
стрелами, Джатаю был похож на птицу у своем гнезде, но, взмахнув своими 
крыльями, он разогнал этого облако стрел и своими острыми когтями сломал 
могущественный лук. Ударами своих крыльев он разбил сверкающий, как огонь, щит 
Раваны и разбросал пылающие стрелы, окружившие его. Джатаю в этой схватке убил 
быстрых мулов с головами демонов в золотой сбруе и разрушил колесницу Раваны, 
снабженную тройными бамбуковыми перекладинами, которая подчинялась велению 
мысли, сияющая как огонь, усыпанная драгоценными камнями. Одним движением своих 
крыльев Джатаю разбил полог, подобный полной луне вместе с опахалами и демонами,
 которые держали их. Со сломанным луком, лишившийся колесницы, коней и 
возничего, Равана спрыгнул на землю, прижимая Ситу к груди. Видя, что Равана 
прекратил свой полет, а колесница его разрушена, все лесные твари издали 
возглас радости и стали вновь и вновь прославлять царя птиц, почтительно 
кланяясь ему. Однако Равана понимал, что крылатый герой истощен и стар, и 
потому с великой силой взмыл в воздух с Ситой в руках. Потеряв в сражении свой 
лук и другое оружие, с одним мечом в руках он страстно прижимал Джанаки к груди.
 Царь птиц ринулся на него и сказал: - О бесчувственный, ты уносишь 
возлюбленную супругу Рамы, сияющую, как молния. Ее похищение принесет тебе 
гибель. Как истомленный жаждой человек пьет воду, так ты выпиваешь яд вместе со 
своими друзьями, родственниками, министрами и всем народом. Те, кто несмотря на 
желанную дальновидность не сознают последствий своих деяний и скоро погибают, и 
ты тоже встретишь свой конец. Со смертельной петлей на шее куда тебе бежать? Ты 
подобен рыбе, проглотившей крючок или наживку. Несомненно те два непобедимых