Припяти)  находилась  на  территории  славянской  прародины,  а  её
  северо-восточная  окраина  явилась   результатом   колонизационного
  продвижения  в  глубь  пралитовских,  "балтских"  культур.  Уровень
  развития  лесных  невров  был  значительно  ниже,  чем  лесостепных
  сколотов; тогда уже сказывался тот контраст, который  так  красочно
  описал Нестор, повествуя  о  "мудрых  и  смысленных  полянах"  (для
  скифской эпохи --  сколотах-пахарях)  и  об  их  северных  соседях,
  "живущих в лесе, яко же всякий зверь",  в  которых  следует  видеть
  невров, будто бы ежегодно  превращающихся  в  волков,  как  записал
  Геродот, не поверивший этой легенде.
      Сарматское нашествие (и, очевидно, сарматское  иго)  уничтожило
  ряд преимуществ лесостепных племен, уравняло сколотов с  неврами  и
  повлияло на отток населения на север в безопасную лесную зону.  Так
  определились в последние века до нашей эры новые границы расселения
  восточного славянства, более широкие, чем ранее, с единой (поневоле
  одинаковой) культурой; этот-то новый этап мы и называем зарубинецкой
  археологической культурой.
      При расселении славян за Припять, на Верхний Днепр и  на  Десну
  славяне-зарубинцы вселялись в земли  балтских  племен  и  начинался
  длительный период мирной ассимиляции тех балтских племен, которых мы
  знаем   еще    с    геродотовских    племен:    андрофагов-людоедов
  (днепро-двинская культура  и,  может  быть,  культура  штрихованной
  керамики), будинов (юхновская культура) и др. При внедрении  нового
  населения ритуальная сторона жизни могла принимать различные формы.
  Аборигены и пришельцы могли  сосуществовать  раздельно,  каждые  со
  своими обособленными священными местами; при этом пришлое население
  должно было создать на новом  месте  свои  новые  святилища.  Могло
  произойти  восприятие  пришельцами  старых   туземных   святынь   и
  континуитет древних культов. При родственности славян и  балтов  (и
  там и здесь -- культ Перуна, Белеса и  мн.  др.)  это  было  вполне
  возможно. Археология частично может ответить на эти важные вопросы.
      Большой   интерес   представляют   так   называемые   "болотные
  городища". Трудность исторического осмысления их заключается в почти
  полном отсутствии вещевого материала, что не  позволяет  датировать
  каждое отдельное  городище.  Памятники  этого  типа  ввел  в  науку
  родоначальник белорусской советской археологии  А.  Н.  Лявданский,
  проведший небольшие раскопки на одном из них. Он считал,  что  "они
  служили для обрядовых и вообще религиозных целей" 59.
 ----------------------------------
      59 Лявданский А. Н. Некоторые  данные  о  городищах  Смоленской
  губернии. -- Науч. изв. Смол. гос. ун-та, Смоленск, 1926, т. 3, вып.
  3, с. 187-190.

      В 1953 г. для "Истории русского искусства"  мною  была  сделана
  попытка  реконструкции  городищ-святилищ,  но  так   как   она   не
  основывалась на раскопочных данных, то её нельзя принимать в расчет
  60.
 ----------------------------------
      60 История русского искусства, М., 1953, т. I.

      Несколько  городищ  близ  Смоленска  обследовал  В.  В.  Седов,
  установивший по непосредственному соседству с ними славянских селищ
  и курганных кладбищ VIII -- X вв. н. э. примерную дату этих городищ,
  считая их синхронными соседним с ними памятникам 61.
 ----------------------------------
      61 Седов В. В.  Языческие  святилища  смоленских  кривичей.  --
  КСИА. М., 1962, вып. 87, с. 57 -- 64, карта на с. 58.

      К сожалению, это сделано только на пяти  примерах.  Значительно
  больший материал был вовлечен  Л.  Д.  Поболей,  пополнившим  карту
  Лявданского и выявившим всего  250  болотных  городищ.  Большинство
  городищ не содержало  культурного  слоя,  но  в  некоторых  случаях
  встречался материал милоградской и зарубинецкой культур 62.
 ----------------------------------
      62 Поболь Л. Д. Славянские древности Белоруссии. М.,  1974,  с.
  32, 255, 264. Карта (вкладка), рис. 80.

      К величайшему сожалению, проблема болотных городищ до  сих  пор
  не  решена  в  надлежащем  масштабе:  нет   общей   сводной   карты
  сопредельных  с  Белоруссией  областей,  не  производились  широкие
  раскопки этих своеобразных городищ почти без  культурного  слоя,  и
  никто из археологов не вскрыл своеобразные  двойные  валы-ограды  с
  целью определения конструкции забора или стены поверх валов.
      Как правило, болотные  городища  представляют  собой  небольшие
  круглые  площадки  посреди  болота,  окруженные  двумя   --   тремя
  концентрическими валами (высотой в 1,5-2 м) и рвом в 4-6 м шириной.
  Как выяснили раскопки А. Н.  Лявданского,  площадка  Красногорского
  городища была искусственно насыпана. (Рис. 28).
      По своему размеру городища делятся на две  категории:  одни  из
  них невелики -- диаметр площадки внутри валов 25-30 м и площадь  её