| |
приведенным Н. М. Гальковским из челобитной 1636 г.
"В семый четверток по пасце ("семик") собираются жены и
девицы под древа, под березы и приносят яко жертвы: пироги и каши и
яичницы и, поклонясь березам, учнут песни сатанинские, приплетая,
пети и дланми плескати и всяко бесятся" 36.
----------------------------------
38 Гальковский Н. М. Борьба христианства, т. I, с. 50.
Более точно фиксированным местом ежегодных молений были
высокие холмы, горы, возвышавшие молящихся над уровнем обычной жизни
и как бы приближавшие их к небесным правителям мира, рожаницам или
Роду.
Все эти места культа воды, рощении, гор широко отразились в
восточнославянской топонимике, где встречены сотни "святых озер",
"святых рощ", "красных горок", "лысых юр", "девичьих гор" и других
урочищ, обозначенных нарицательно. К ним нужно добавить большое
количество урочищ, помеченных именами древних божеств: Перуново,
Волосово или Велесово, Макошино Ярилино, Ярилки и т. п. Учитывая
трудность сбора такого материала, как названия урочищ, обычно не
фиксируемых даже на крупномасштабных картах, мы должны признать
широкую повсеместность подобной языческой топонимики.
Весенние хороводы с песнями и танцами отмечены и в
общеизвестном описании старых славянских обычаев, сделанном
летописцем Нестором в самом начале XII в. Проводились они не в
поселках, а на природе, "межю селы" (что отражало экзогамные
представления):
"...а радимичи и вятичи и север один обычай имеяху: живяху в
лесе, якоже вьсякый зверь -- ядуще вьсе нечисто. И срамословие в них
пред отьци и пред снъхами. И браци не бываху в них, нъ игрища межю
селы. И съхлжахуся на игрища, на плясания и на вься бесовьскыя песни
и ту умыкаху жены собе, с нею къто съвещавъся. Имеяху же по дъве и
по три жены..." 37
----------------------------------
37 Шахматов А.А. Повесть временных лет. Пг., 1916, с. 13.
Характер многих языческих празднеств, судя по этнографическим
отголоскам, был настолько повсеместным, связанным со всей природой
вокруг села (леса, рощи, родники, реки, болота, холмы и горы), что
отыскать места древних хороводов, купальских костров,
жертвоприношений воде, различных "игрищ межю селы" почти невозможно.
Исключением являются только священнодействия на холмах, на
горах, "красных горках", которые очень часто при археологических
обследованиях дают интересный материал о древних языческих культах.
Почитаемые идолы ставились славянами-язычниками, как правило,
на холмах. Летописные сведения о Перуне всегда отмечают его
положение на холме: князь Игорь, скрепляя клятвой договор с
Византией, "приде на холъмы, кде стояше Перун". Владимир поставил
идолов на вершине Старокиевской горы над Днепром. После крещения
Руси место языческих капищ на таких холмах заняли христианские
церкви:
"...куда же древе погани жряху бесом на горах -- туда же ныне
цркви стоят златоверхия" 38.
-----------------------------------
38 ИОРЯС, XII, 1908, I, с. 52.
"Красные горки", "красные холмы", где проводились масленичные
сжигания чучел зимы, обряд заклинания весны, встреча Лады и Лели,
катанье яиц на фоминой неделе (которая и называлась "красной
горкой") были, вероятно, около каждого села. В равнинных местах, где
не было заметных возвышенностей, крестьяне отмечали на лугах первые
весенние проталины, где раньше всего начинал таять снег, и там
проводили обряд встречи весны.
Такие сакральные "красные горки" отразились в фольклоре:
Ой, у конци села -- высока гора,
А на той на горе горели огне,
Коле тых огнов -- все сватые,
Увше сватые, мужи старые... 39.
-----------------------------------
39 Meszynski К. Kultura ludowa Slowian. Krakow, 1934, cz. II,
Zesz. 1, c. 541.
Фольклор сохранил интересное и очень архаичное описание
зимнего новогоднего обряда и вдали от поселка:
За горою крутою,
За рекою за быстрою
Стоят леса дремучие,
В тех лесах огни горят,
|
|
