| |
процессами в самом славянском обществе лесостепи. Ведь если бы
увеличение процента трупоположений было бы результатом инфильтрации
сарматов в славянскую среду или стремления славян воспроизвести
обряд своих степных соседей, то неизбежно в черняховской лесостепи
господствовал бы сарматский обычай насыпать курганы над
захоронением. Но курганов в черняховской культуре нет; нет и
сарматских катакомб (только 2% в пограничной зоне).
Славянская племенная знать лесостепи (в широком смысле) была
в черняховское время нацелена на юг: походы к Дунаю, устойчивая
торговля с причерноморскими городами, закрепление рядом поселений
днепровского пути (уличи), проживание в разноплеменной среде
каменных "градов" низовий Днепра, ассимиляция местного населения
Тираса -- Днестра (тиверцы), возможное участие в "скифских" морских
походах, широкое восприятие римской провинциальной культуры
(приобретение не только предметов роскоши, но и покупка
рабов-керамевсов, введших гончарный круг), установление новых, более
равноправных отношений с сармато-аланским миром -- все это приобщало
верхний слой славянского общества к общей жизни Причерноморья II-IV
вв. Что касается последнего и очень важного пункта относительно
перелома в славяно-сарматских отношениях, то он документируется
эволюцией оборонительной системы славян: в зарубинецкое время, когда
произошло вторжение сарматов и производились, очевидно, частые
наезды степных отрядов, славяне в лесостепи строили небольшие
убежища -- городища. В черняховское же время все лесостепные
поселения представляли собой большие открытые села, тянущиеся по
берегам рек на 1-1,5 км без укреплений. Это свидетельствует или о
наличии какой-то "общегосударственной" системы, каковой могли бы
быть знаменитые "змиевы валы", если бы мы могли достоверно
приурочить их к этому времени, или же о появлении равновесия сил или
о заинтересованности степняков в южных связях лесостепного
славянства. Кроме того, в черняховских погребениях, даже богатых, в
отличие от современных им пшеворских (ляшские племена) почти
полностью отсутствует оружие.
Весь перечисленный комплекс новых обстоятельств облегчает нам
понимание возврата к ингумации. Регулярное общение с южными
областями (не только сарматскими), где сожжение покойников было
редкостью, привело ту часть славянского общества, которая
осуществляла это общение, к частичному отказу от кремации и к
возрождению того обряда, который возник в сходных условиях на этой
же территории в сколотское время.
Захоронения по обряду трупоположения богаче, чем при
сожжении. Мы знаем целый ряд погребений с богатым набором
разнообразной лощеной посуды, изготовленной на гончарном круге
(миски, трехручные вазы, гранчатые кувшины), фибул, различных
украшений, стеклянных привозных кубков, узорчатых гребней, шпор.
Количество сосудов разных форм в некоторых погребениях доходит до
12. Примером может служить Черняховский могильник близ древнего
Переяславля Русского 66.
----------------------------------
66 Гончаров В. К., Махно Е. В. Могильник черняхiвського типу
бiля Переяслав-Хмельницького. -- Археологiя, Київ, 1957, т. XI. См.
также т. XIII. (Київ, 1965), с. 127-144.
Рассмотрение всех видов погребений Черняховского времени
убеждает в том, что при всех вариантах захоронения, будет ли это
сожжение с помещением праха в "сосуд мал", или просто насыпанием его
на дно могилы, или же захоронение покойника, не преданного огню, во
всех случаях над могилой сооружалась домовина, "сътолъпъ", который
являлся местом культа данного предка, а кладбище в целом,
расположенное на каких-то "путях" к поселку (зачастую в некотором
отдалении) на высоких всхолмлениях, являлось целым городом мертвых,
местом поклонения всем предкам данного рода или верви. Празднование
"радуницы", "навьего дня", дня поминовения умерших было, очевидно,
торжественным делом всех жителей поселка и проводилось, судя по
этнографическим данным, дважды в году -- весною и осенью. Остатки
"стравы" -- поминальной кутьи -- встречаются при раскопках ряда
погребений.
Рассказ Нестора о древнем обряде трупосожжения у радимичей,
северян и кривичей (дожившем у вятичей до времен летописца), должен
быть отнесен именно к Черняховскому времени, к первой половине I
тысячелетия н. э., так как, во-первых, автор не включил в него
полян, на земле которых преобладала тогда ингумация, а во-вторых,
потому, что Нестор ни слова не говорит о насыпке кургана поверх
столпа-домовины. Так можно было писать только применительно к эпохе
до V в. н. э. В VI в. во многих славянских землях появляются
разнообразные курганные насыпи, и внешний вид славянских кладбищ
резко меняется -- вместо поселка мертвых, состоящего из маленьких
избушек, появляются большие округлые холмы и холмики, хранящие в
себе прах предков.
|
|
