Русская  этнография  знает  очень  много  примеров   сооружения
  деревянных домовин-столпов на кладбищах от архангельского Севера до
  казачьего Дона 51 (рис. 14).
 ------------------------------
      51 "Белорусы  Черниговской  губернии  (т.  е.  потомки  древних
  радимичей) до последнего времени ставили на  могилах  срубы  вместо
  могильных насыпей" (Домонтович М. Черниговская губерния. СПб., 1865,
  с. 533).

      О домовинах-столпах Архангельской губ. см.:  Бобринский  А.  А.
  Народные русские деревянные изделия. М., 1911, табл.  52.  Домовины
  Горьковской обл. опубликованы И. В. Маковецким (Заметки о памятниках
  деревянной архитектуры Поволжья. -- В  кн.:  Сообщ.  Ин-та  истории
  искусств. М., 1951, вып.  1,  рис.  на  с.  47).  Этими  отдельными
  примерами далеко не исчерпываются данные о домовинах.

      Надмогильные  домовины-столпы  представляют  собой   деревянные
  срубные домики (1,5 х 2 м)  с  двускатной  крышей  и  маленьким,  в
  толщину одного бревна, оконцем. Иногда четвертой стены в срубе нет,
  и это дает возможность ставить внутрь домовины различные  "приноси"
  во время поминовения мертвых.
      В археологическом материале появляются  новые  следы  описанных
  Нестором столпов. Так, в упоминавшихся уже радимичских  курганах  в
  Демьянках, где так хорошо прослежены  огненные  крады,  есть  явные
  следы прямоугольных домовин внутри кольца крад 52.
 ------------------------------
      52 Соловьева Г. Ф. Славянские курганы..., рис. 1, 4; 6, 2.

                                   *

      К   тому   времени,   с   которого   должно    начаться    наше
  систематическое изложение славянского язычества,  т.  е.  к  рубежy
  нашей эры, славяне уже проделали  значительный  исторический  путь,
  измеряемый примерно полутора десятками столетий 53.
 ------------------------------
      53  Рыбаков  Б.  А.  Язычество  древних  славян,  с.   249-255;
  267-284.

      На   протяжении   этого   большого   хронологического   отрезка
  произошло два существенных  изменения  в  погребальной  обрядности,
  порожденные, как уже говорилось, глубокими переменами в религиозном
  сознании: постепенно отмирал обычай  хоронить  трупы  в  скорченном
  эмбриональном виде, что  свидетельствует  об  исчезновении  веры  в
  реинкарнацию, и родился новый ритуал -- сожжение трупа и захоронение
  праха в горшке-урне, что было  показателем  новых  представлений  о
  невидимых душах умерших, которые, подобно дыму от сжигаемых  жертв,
  поднимаются к небу и небесным властителям. Обряд ингумации и  обряд
  кремации все  время  сосуществуют,  но  в  разные  эпохи  в  разном
  соотношении. На форме  обряда  уже  в  бронзовом  веке  сказывались
  социальные различия. Когда появился обряд сожжения,  то,  возможно,
  что именно племенная знать раньше своих соплеменников переходила  к
  новому обряду. В предскифское время, когда кремация преобладала уже
  на  праславянской  территории,  знатное  всадничество  чернолесской
  культуры переходило  к  трупоположениям  с  насыпкой  курганов  над
  могилой. В скифское время сколотская  знать  прочно  придерживалась
  такого же обряда, что уравнивало её со скифами-степняками.  Отличие
  сколотского обряда от собственно скифского заключалось в построении
  над могилой  деревянной  домовины  и  обязательного  сожжения  этой
  надмогильной постройки до сооружения курганной  насыпи.  Получалась
  любопытная  двойственность:  по  окончательным  итогам  (курган   с
  несожженным покойником под ним) сколотский обряд  не  выделялся  на
  фоне  скифских  курганных  кладбищ,  а  способ   проведения   самой
  погребальной  церемонии  с  её  огромным  кострищем   и   сожжением
  деревянной домовины как  бы  уравнивал  с  остальным  праславянским
  населением, с давней, уже укоренившейся (особенно на севере, в земле
  невров) традицией трупосожжения.
      Резкий   упадок   славянского   общества   после    сарматского
  нашествия сказался и на  погребальной  обрядности:  исчезла  знать,
  исчез обряд ингумации и насыпки репрезентативных курганных насыпей.
  Надолго возобладало более демократичное и традиционное трупосожжение
  с захоронением праха на "полях погребальных урн". Археологически это
  прослеживается в могильниках  зарубинецкой  культуры,  выросшей  из
  позднескифской.
      Господствующим погребальным обрядом  у  славян  в  зарубинецкое
  время (III в. до н. э. -- II  --  III  вв.  н.  э.)  было  сожжение
  покойников. Сожжение было полным и производилось на стороне;  места
  кремации не  обнаружены  археологами  даже  при  сплошной  раскопке
  могильников большими площадями. Возможно, что  погребальный  костер
  разводился на  какой-либо  возвышенности,  обеспечивавшей  ветер  в
  процессе трупосожжения. (Рис. 15).