прилаженных к этим печам, невелика и могла быть достаточной  только
  для семейного  ритуального  причащения  первыми  плодами  (горохом?
  бобами?).  Возможно,  что  это  каким-то  образом  связано  с  теми
  серьезными изменениями в  социальной  структуре  общества,  которые
  происходили здесь в середине II тысячелетия до  н.  э.:  сооружение
  крепостей, появление бронзового оружия (мечи, боевые топоры, копья)
  и явной дифференциацией внутри племени (золотые украшения, привозной
  янтарь, тонко украшенная пиршественная посуда и др.). Исследователи
  даже ставят вопрос о подражании письменности крито-микенского  мира
  16.
 -----------------------------------
      16 Vladar  Josef.  Antonin  Bartonek  Zu  den  Beziehungea  des
  Agaischen, Balkanischen  und  Karpatischen  Raumes  ...  (Slovenska
  Archeologia XXV -- 2). Bratislava, 1977.

      Со всем этим  как-то  связан  и  целый  ряд  крупных  изменений
  в идеологических   представлениях;  таков,   например,   отказ   от
  скорченности покойников, а, следовательно, крутой поворот  от  идеи
  реинкарнации, второго рождения, идеи переселения  душ,  к  каким-то
  новым идеям о загробной жизни без возвращения в каком бы то ни было
  виде в число живущих земной жизнью людей, животных или растений 17.
  Новые идеи воплощались в новом обряде сожжения умерших, появившемся
  примерно в это же время -- "душа покойника летит в небо". А если все
  души предков находятся в небе (в "ирье"), то они становятся как  бы
  соприсутствующими с верховным небесным божеством.  Предки  помогают
  потомкам, прилетают к ним на "радуницу", когда "дедов" поминают  на
  кладбище, на месте захоронения праха, у их дедовской домовины.  Вот
  тут-то,  очевидно,  и  возникает  слияние  идеи   небесного   бога,
  повелителя  природы  и  урожая,  с  идеей  предка-помощника,   тоже
  оказавшегося в небесных сферах вместе с дымом погребального костра.
 -----------------------------------
      17 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 267 -- 279.

      Связующим  звеном  между  богом  неба,  богом  плодоносных  туч
  (отсюда "тучный") и кремированными предками, души которых теперь, по
  новым представлениям, уже не воплощаются в живые существа на земле,
  а пребывают в небе, явился тот горшок, в котором уже много сотен лет
  первобытные  земледельцы  варили   первые   плоды   и   специальным
  празднеством благодарили бога неба.
      При  возникновении  социальной  дифференциации  внутри  племени
  неизбежно должна была происходить поляризация  культа  небожителей:
  моления  верховному  божеству  все  более  и  более   должны   были
  становиться прерогативой племенной верхушки, вождей и жрецов (народ
  играл роль античного хора), а на другом полюсе  в  жилищах  простых
  пахарей наряду с существованием почитания бога неба  и  грозы  типа
  Тарху должен был усиливаться культ своих предков,  своих  "дзядов".
  Антропоморфные сосуды-печки вполне подходили для этого культа;  они
  встречены и в жилищах и в индивидуальных  погребениях.  В  процессе
  приготовления варева (допустим священного, а в пользу этого говорит
  их особая, изощренная форма) их ставили или на земле или скорее  на
  домашнем  очаге;  и  та  и  другая  позиция  одинаково  связаны  со
  священными понятиями земли и очага.
      Огнедышащая, дымящаяся  и  окутанная  облаком  пара  голова,  в
  которой варился первый сбор урожая, являлась, по всей  вероятности,
  синтезом образа бога неба, творца урожая, в его грозовой,  активной
  ипостаси  (представленного  печью)  и  образа  обобщенного  предка,
  символом которого был вмазанный в эту печь простой домашний бытовой
  горшок, вместилище  еды,  обозначение  довольства  и  благоденствия
  данной семьи. Отсюда оставался только один шаг до появления  обряда
  захоронения  останков  кремированного  предка  в  подобном  простом
  горшке-урне, зарытом в кормилицу-землю. Только что появившийся обряд
  трупосожжения, идея которого заключалась в вознесении души умершего
  человека к небу, в какой-то мере отрывал умерших  от  земли;  культ
  предков  раздваивался  --  одни  действия  были  связаны  с  новыми
  представлениями о невидимых и неосязаемых дзядах, витающих в ирье и
  призываемых живыми людьми на семейные праздничные трапезы, а другие
  магические действия по-прежнему были приурочены к кладбищу, к местy
  захоронения праха и  единственному  пункту,  реально  связанному  с
  умершим. Аграрно-магическая обрядность навсегда осталась соединенной
  с местом захоронения умерших, с домовиной на кладбище, под  которой
  захоронен в горшке-урне прах предка. Новый обряд захоронения в урне
  объединял следующие идеи  этого  нового  периода:  представление  о
  бестелесной душе (сожжение), заклинательную силу горшка для  первых
  плодов  (урна-горшок  с  прахом   предка-покровителя),   заклинание
  плодоносящей силы земли (зарытие урны в землю)  и  создание  модели
  дома данной семьи (домовина над зарытой урной с прахом предка членов
  семьи).
      Чрезвычайно важным  аргументом  в  пользу  того,  что  эволюция
  представлений шла от Таргелоса, от горшка со  священным  варевом  к
  горшку-урне  с  прахом  предка-покровителя,  является  география  и