оковки рога. Далее идет сцена смерти Кощея.  Следует  предположить,
  что петух, несомненно относящийся к  вещим  птицам,  в  этом  месте
  повествования объявляет о неизбежности победы над темными "кощьными"
  силами. Непосредственно за спиной петуха находятся три  стрелы,  из
  которых одна направлена в затылок Кощея.
      Единственным отступлением  от  реализма  в  изображении  вещего
  "кура" являются стилизованные ростки на его крыльях. Они оказываются
  для нас драгоценными признаками, так как вписывают этого шантеклера,
  певца зари, в систему символики борьбы за расцветающую природу.
      Рассмотрим ту плетенку, которая  связывает  воедино  персонажей
  центральной композиции; она похожа на стебли вьющегося растения и в
  трех случаях завершается  стилизованным  ростком  более  упрощенной
  формы, чем ростки у волков, у чудищ и петуха. Точно так  изображены
  стебли растений в орнаменте под общим фризом. Один  вьющийся  побег
  проходит сквозь шею левого чудища и связывает его с ястребом.  Сами
  чудища сплетены друг с другом дважды: отростками крыльев и хвостами.
  Правый грифон  сплетен  посредством  стебля  с  таким  же  стеблем,
  выходящим из  пасти  хорта;  хорт-волк,  располагающий  собственным
  стеблем, сплетен, как уже говорилось, с петухом. Зайцы  (точнее  --
  дважды показанный  заяц)  не  включены  художником  в  систему  "уз
  единства", что и естественно с точки зрения рассказа о добрых силах,
  помогающих отыскать и добыть кощееву смерть. А заяц -- представитель
  "кощьного" мира, охраняющий жизнь Кощея.
      Вся плетенка идет по верху; ею соединены головы, шеи  и  крылья
  участников центральной композиции.  Не  является  ли  эта  плетенка
  изображением побегов хмеля, поднимающихся по стеблям кустарников  и
  деревьев на значительную высоту? В пользу хмеля говорит форма  двух
  наиболее пышно представленных ростков -- у грызущихся  волков  и  у
  чудищ. Чешуйчатый характер этого  растительного  символа  позволяет
  уверенно  связывать  его   с   оформившимся   шишковидным   цветком
  дикорастущего  хмеля,  что  семантически  соотносилось  бы  как   с
  назначением самого турьего рога, служившего для хмельного  напитка,
  так и со священным смыслом ритуального питья, сваренного  с  хмелем
  ("ХЪМЬЛЬ" -- сравни инд. "сома", "хома" -- божественный напиток).
      Растительные  символы  в  декоре  турьего  рога  существуют  не
  только как придатки к бестиарию, занятому поиском кощеевой  смерти.
  Они помещены двумя круговыми поясами  по  низу  оковки  под  ногами
  зверей и людей (сплошной пояс) и по верхнему краю  рога  (отдельные
  бляшки, набитые поверх основной оковки). Ниже круговой оковки устья
  ритона, на середине самого рога, набит наискось большой  серебряный
  квадрат с растительным узором, направленным "во все четыре стороны".
      Бляшки  верхнего  ряда  по  характеру  черневого  растительного
  орнамента распадаются на три группы: одна группа  из  четырех  блях
  расположена влево от чудищ, другая (тоже из четырех) --  вправо  от
  чудищ, а третью группу составляют две разных бляшки  над  Кощеем  и
  Настасьей.
      Весь  растительный  орнамент  верхнего  и  нижнего  ряда  резко
  делится на часть, расположенную влево от среднего цветка  хмеля,  у
  чудищ и на часть, идущую вправо. Нижний ряд, вычеканенный на  самой
  оковке, к сожалению, плохо сохранился,  но  можно  установить,  что
  зубцы оковки были неравной длины (короткие чередовались с длинными)
  и отличались степенью пышности растения. Характер растений в  левой
  половине нижнего ряда идентичен с растениями верхнего ряда. Во всей
  левой  половине  помещены  молодые   ростки   вьющегося   растения,
  переплетающиеся попарно, что тоже говорит в  пользу  хмеля.  Правая
  сторона нижнего ряда представляла, судя по рисунку Самоквасова и по
  местам серебряных заклепок, такое же чередование  более  длинных  и
  коротких зубцов. Орнамент правой стороны низа  резко  отличался  от
  левой и представлял  собой  крупные  единичные  соцветия,  близкие,
  по-видимому, к соцветию между чудищами. Орнамент  низа  на  участке
  Кощея и Настасьи, к сожалению, сохранился лишь частично.
      Переплетающиеся стебли нижнего  орнаментального  ряда  образуют
  сплошной растительный ковер под ногами всех персонажей всей  оковки
  рога. Плетенка над центральной композицией  по  манере  изображения
  совершенно  одинакова  с  этими  стеблями  нижнего  пояса.  Верхний
  орнаментальный ряд из отдельных бляшек сохранился отлично.  Рисунок
  в бляшках левой части представляет собой переплетение двух  молодых
  ростков. В правой части на бляшках  изображалось  пышное  растение,
  разросшееся в две стороны. Длинным зубцам низа здесь соответствовало
  растение с четкой вертикальной полосой черни.
      Над фигурой Настасьи помещены две бляшки. На одной  из  них  --
  наиболее пышное растение, разросшееся в три стороны; на  другой  --
  нет растений, но изображен знак пола;  это  единственная  бляшка  с
  таким знаком 92.
 ----------------------------------
      92 Рыбаков Б. А. Русское прикладное искусство...,  с.  9.  рис.
  4.

      Как  видим,  тема  растительности  охватывает  все   три   зоны
  замечательной черниговской оковки: в верхнем ряду показано развитие