| |
вторая половина тома, с. 243.
Наибольший интерес для нас представляет, однако, не эта
повседневная практика волхвов и даже не организация торжественных
ежегодных "соборов" у святилищ или похорон в огромных курганах --
для понимания уровня развития славянского язычества важнее
теологическое творчество волхвов-друидов, те сказания, мифы,
"кощюны", ради которых "многы събирающеся к кощюньником".
Только волхвы высшего разряда могли дать указания
скульптору-каменотесу на берегах Збруча, как изобразить на каменном
столбе всю Вселенную с человечеством на земле (мужчины, женщины,
ребенок), с благожелательным божеством подземного мира (Волос
-Плутон), с божествами на небе и всему этому многообразному
трехъярусному комплексу придать общую, объединяющую форму
живоносного начала (лингама). И судя по сложным космологическим
фибулам Среднего Поднепровья, не в IX в., к которому относится
збручский Род-Святовит, а много раньше уже существовали
волхвы-"хранильники", знавшие, как следует изготавливать нагрудное
украшение, чтобы оно отгоняло от его владелицы всякую нечисть
(упырей, навий) не одним каким-либо добрым знаком, а тоже
символическим изображением всей Вселенной с солнцем-Дажьбогом
наверху и Ящером внизу.
Языческая теология не была, очевидно, единообразной и
неизменной. На збручской композиции нет Ящера, хотя в землях
соседних вислян этот подводно-подземный бог дожил, как мы видели
выше, до XV в., а в Новгороде образ этого "поддоного царя" уцелел в
былинах о Садке до XIX в. Второй персоной после Рода в этом пантеоне
был не Волос, как в формуле присяги в договорах с Византией, а
богиня плодородия Макошь.
В эпоху соперничества с христианством, при Святославе и
Владимире языческие волхвы создали новый государственный пантеон,
главой которого стал не Род, а воинственный Перун, а пантеон 980 г.
в целом отражал две новых интересных идеи: во-первых, здесь была
создана антитеза христианскому пантеону, а, во-вторых, волхвы
постарались воскресить как можно больше архаичных местных божеств,
восходящих к сколотскому времени, к эпохе Геродота, писавшего о
приднепровских пахарях.
КНЯЖЕСКАЯ ПОГРЕБАЛЬНАЯ ОБРЯДНОСТЬ
Нигде так рельефно не выступает организаторская роль жрецов,
как при рассмотрении общеплеменных святилищ и грандиозных княжеских
курганов. Действия, многократно происходившие в святилищах, нам
трудно восстановить по археологическим данным; курганы же раскрывают
перед нами всю последовательность ритуала, полностью подтверждая
известный рассказ Ибн-Фадлана.
С каждым столетием языческий ритуал усложнялся, становился
все более торжественным и репрезентативным, отражая социальную
стратиграфию молодого государства Руси.
Наиболее доступным для нас по условиям сохранности источников
является отражение этого процесса в погребальной обрядности.
В 1875 г. на заседании III археологического съезда в Киеве
профессор истории русского права Д. Я. Самоквасов доложил о
произведенных им в 1872 -- 1874 гг. раскопках в Чернигове богатого
княжеского кургана Черная Могила, который связывался в народном
предании с именем основателя Чернигова мифического (или эпического)
"князя Черного". Участники съезда осматривали многочисленные
предметы из раскопок на выставке съезда 29. (Рис. 64).
----------------------------------
29 Самоквасов Д. Я. Северянские курганы и их значение для
истории. -- Труды III археологического съезда в Киеве. Киев, 1878,
т. I; Он же. Могилы Русской земли. М., 1908; Он же. Могильные
древности северянской Черниговщины. М., 1917; Рыбаков Б. А.
Древности Чернигова. -- МИА, М., 1949, № 11; Он же. Стольный город
Чернигов и удельный город Вщиж. По следам древних культур. М.. 1953;
О дружинных курганах см.: Блiфельд Д. I. Давньоруськi пам'ятки
Шестовицi. Київ, 1977; Седов В. В. Восточные славяне... Разд.
"Дружинные курганы", с. 248-256.
У археологов тех лет была свежа в памяти изданная в 1870 г.
книга А. Я. Гаркави с переводом подробного рассказа Ибн-Фадлана (922
г.) о погребении знатного руса, умершего в Булгаре на Волге 30.
Раскопки Самоквасова подтвердили достоверность этого рассказа и
дополнили его целым музеем русских древностей X в., найденных в
Черной Могиле: разнообразное оружие, доспехи, украшения, орудия
труда (вплоть до проколки для вышивания), игральные кости и фишки,
золотые монеты, ключи и замки, окованные в чеканное серебро
знаменитые турьи рога...
----------------------------------
30 Гаркави А. Я. Сказания мусульманских писателей о славянах
|
|
