Но мастер Константин внес в свою  композицию  целый  ряд  чисто
  языческих деталей, раскрывающих перед  нами  не  столько  понимание
  картины мира христианскими космографами, сколько древнее, идущее из
  глубин веков, представление о мире, в котором  центральной  фигурой
  был архаичный ящер, распоряжающийся ходом самого солнца.
      На вопрос о том, как посмел художник  поместить  в  алтаре,  на
  церковном  престоле  такого  "бога-коркодила",  Константин  мог  бы
  ответить, что изображал он не ящера, а христианскую "пасть  адову",
  которую мы найдем на иконе 1593 г. в  соседнем  клейме  с  картиной
  мира, где изображено "свержение Сатанино с небес".
      Но Константин поместил и языческого Симаргла,  упрятав  его  от
  глаз прихожан в орнаментальное переплетение.
      В целом модель мира русского скульптора  XII  в.  оказалась  по
  внешним параметрам близкой к требованиям христианской космологии, но
  на самом  деле  насыщенной  в  большей  степени  древней  языческой
  символикой.
      Когда   приходилось   разгадывать   космологическую    сущность
  орнаментики севернорусских этнографических прялок, то мы видели там
  и ход солнца по небосводу, и две околоземных позиции восходящего  и
  заходящего  солнца,  и  квадраты  или  ромбы  вспаханной  земли,  и
  подземное, ночное солнце (иной раз рядом с такой  бытовой  деталью,
  как керосиновая лампа -- наивная  антитеза  ночной  тьмы),  и  даже
  ящера, поднимающегося вверх из глубины своей подземной бездны 79.
 ----------------------------------
      79 Рыбаков Б.  А.  Язычество  древних  славян.  Табл.  рисунков
  прялок на с. 241, 243 (ящер), 247.

      На  прялках  пореформенной   России   эта   языческая   архаика
  отодвинута на второй план яркой, ярмарочной росписью  с  чаепитием,
  катаньем на тройках, пароходами, посиделками, иллюстрациями лубочных
  сюжетов, но на старых  прялках  с  простой  геометрической  резьбой
  древняя космологическая система выступает вполне явственно.
      Однако у нас при анализе этой  интереснейшей  системы  не  было
  хронологической  перспективы,  не  было  опоры   в   более   ранних
  материалах. Вщижские арки такую опору нам дают, не только  углубляя
  эту систему на 7-8 столетий, но и показывая нам как  сознательно  и
  хитроумно мастер эпохи Андрея Боголюбского  сочетал  общие  контуры
  модели мира по "Христианской космографии" со своими севернорусскими
  прадедовскими представлениями о картине мира.
      В  процессе  анализа  мы  рассматривали  отдельные  части  этой
  картины; теперь необходимо взглянуть на нее в целом.
      Две  арки  на  престоле  вщижской  церкви  представляли   собой
  бронзовый каркас конструкции, дополненной деревянными штырями внизу
  и,  по  всей  вероятности,  каким-то  покровом  (небесного  цвета?)
  наверху. С точки  зрения  Козьмы  Индикоплова,  модель  Константина
  неполна -- в ней отсутствует тема "хлябей небесных", дождя, орошения
  земли. Нет отношения земледельца, пахаря к  небу,  как  к  подателю
  необходимой влаги. Земля показана тоже  неполно:  растительный  мир
  представлен лишь идеограммами ростка-крина и корнями.
      Символ  плодородия  --  четырехчастный  ромб  изображен  только
  лишь как пространство,  над  которым  проходит  свой  дневной  путь
  солнце. Вообще пространство здесь представлено  так  же,  как  и  в
  "Слове о полку Игореве", с птичьего полета.
      Небосвод с тремя дневными  позициями  солнца  здесь  не  объект
  аграрных молений о  дожде,  а  показ  торжества  небесно-солнечного
  начала, подчеркнутого светом трех свечей. Аграрная тематика картины
  мира  сведена  к  маленьким,  еле  заметным   фигуркам   семарглов,
  притаившихся под лапами птиц, и к условному символу корней.
      Новым в модели мира  Константина  является  привнесение  в  нее
  могучих  хозяев  подземного  ночного  мира  --  ящеров.   По   всей
  вероятности, в древних космологических  представлениях  существовал
  только один ящер, один "бог-коркодел".
      Раздвоение зрительного образа,  наблюдаемое  уже  на  шаманских
  бляшках   северо-востока,   объясняется   двойственностью   функций
  подземного владыки: вечером он должен поглотить заходящее солнце на
  крайнем западе земного пространства, к утру он должен оказаться  на
  другом конце земли, чтобы выпустить из себя восходящее светило. Это
  привело к изображению ящера с одним, но  двусторонним  туловищем  и
  двумя мордами в противоположных концах тела. Отсюда уже один шаг  к
  изображению двух ящеров.
      На вщижских арках  по  два  ящера,  что  маскировало  языческую
  сущность  этого  персонажа   и   придавало   большую   декоративную
  нейтральность. Однако у каждого ящера вщижских арок в его горле  --
  по солнцу, что явно указывает на память о  древних  космогонических
  мифах.
      Участие ящера в  суточном  движении  солнца  натолкнуло  автора
  изделия на мысль о факторе времени и он включил в фигуру солнечного
  шара приметы солнечного года из 12 месяцев, а в подставки  арок  --
  элементы  движения  подземного  ночного  солнца  и  обобщенно,  без