| |
человеческими жертвами ему и с игрой на гуслях, ритуальном
инструменте, звуки которого ублажают "поддонного царя" и его царицу
Белорыбицу.
Вся поэма о Садке построена на магической соотнесенности игры
на гуслях и поведения водного божества: три дня гусляр играет на
берегу Ильменя и божество награждает его небывалым уловом рыбы;
пляску морского царя, вызывающую бурю, топящую корабли, можно
прекратить, порвав струны на гуслях.
Нам уже знакома глубоко символичная орнаментика новгородских
гусель: то сочетание идеограммы земли с четко обозначенными волнами,
то головы коней, то изображение огромного ящера-дракона. Если
допустить, что ящер и был тем "зверем, живущим в реке и нарицаемым
богом", о котором писалось в одном из поучений против язычества, то
нам следует более подробно рассмотреть семантику изображений и всей
композиции орнамента этих интереснейших гусель XII в.
Исподняя сторона предмета содержит, как уже говорилось,
символы земли и животного мира (лев) и неба (птица).
Верхняя, лицевая сторона со струнами вся посвящена водной
стихии. Плоское корытце резонатора по выступающим краям тщательно
покрыто сетчатым орнаментом, что как бы воспроизводит рыболовные
сети на берегах замкнутого пространства -- озера. Колеблющиеся во
время игры струны -- волны. Былина дает право на такое
отождествление, так как чем громче звучат гусли, тем яростнее бушуют
волны на поверхности воды. Когда Садко трое суток тешил морского
царя своей игрой на гуслях, то на море разыгралась буря и ему явился
святитель Николай:
"Гой еси ты, Садко-купец богатой гость!
А рви ты свои струны золоты
И бросай ты гусли звончаты:
Расплясался у тебя царь морокой,
А сине море сколыбалося,
А и быстры реки разливалися
Топят много бусы-корабли,
Топят души напрасные,
Тово народу православного!
А и тут Садко-купец, богатой гость
Изорвал он струны золоты...
...Утихло море синее
Утихли реки быстрые" 49.
----------------------------------
49 Новгородские былины, с. 216.
В верхней части лицевой стороны, на окрылке изображен не
только огромный ящер, но целая композиция: налево от ящера,
отделенная от него орнаментальным завитком, изображена лошадь с
низко опущенной мордой и подогнутыми передними ногами. Морда коня
касается сетей; конь как бы опускается в воду. Многочисленные
фольклорные данные очень определенно говорят о том, что "водяным"
приносят в жертву живую лошадь или конский череп 50. (Рис. 55).
----------------------------------
50 Максимов С. В. Нечистая неведомая и крестная сила. СПб.,
1903, с. 96. Известны и другие случаи: "в недалекую старину
сталкивали в омут какого-нибудь запоздалого путника...", с. 95.
А. Н. Афанасьев подробно описывает жертвоприношение коня
водному хозяину: "Крестьяне покупают миром лошадь, три дня
откармливают её хлебом, потом надевают два жорнова, голову
обмазывают медом, в гриву вплетают красные ленты и в полночь
опускают в прорубь или топят среди реки" 51.
----------------------------------
51 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения..., т. II, с. 245.
В свете этих данных вся композиция на новгородских гуслях
расшифровывается как жертвоприношение коня водяному (ящеру) в
магических щелях получения богатого улова рыбы (сети у ног и у морды
коня). Все здесь пронизано языческой архаикой и на первый взгляд
противоречит археологической дате -- гусли найдены в строении,
сгоревшем в пожаре 1177 г. 52
----------------------------------
52 Колчин Б. А. Гусли..., с. 364.
Однако следует учесть, во-первых, что музыкальный инструмент
может бытовать очень долго и передаваться из поколения в поколение
подобно скрипке Страдивариуса, а, во-вторых, и в XII в. старинные
магические действия, обращенные к поддонному князю (который иногда
персонифицируется как человекообразный Ильмень), производились на
берегу Ильмень-озера и во времена Садко богатого гостя. Гусли с
ящером попали в культурный слой тогда, когда летописный Сотко
|
|
