33  Рыбаков  В.  А.   Космогония   и   мифология   земледельцев
  энеолита. -- СА, 1965, № 1, с. 28, 29, 31, рис. 7 и 8, 13.

      "Четыре  стороны  света".  Только  в  керамике  земледельческих
  племен энеолита впервые появляется и  утверждается  на  тысячелетия
  принцип четырехкратности. Узловые знаки орнамента располагались  на
  боках сосудов таким  образом,  что  они  смотрели  "на  все  четыре
  стороны".  Трипольские  четырехчастные   жертвенники   были   точно
  ориентированы своими четырьмя крестовинами по сторонам света,  даже
  если это направление резко расходилось с ориентировкой стен дома.
      Крестообразны   были   не   только    жертвенники    --    знак
  четырехконечного креста вписывался в солнечный диск;  крестообразно
  располагались четыре листа в орнаменте, четыре солнца на сосуде и т.
  д. Число четыре занимает очень важное место в трипольском орнаменте,
  но не столько само по себе, сколько в качестве обозначения  четырех
  направлений.
      Судя по данным языка, в это время  уже  сформировались  понятия
  "впереди", "позади", "налево", "направо" и, очевидно,  определились
  понятия "юг" и "север", "восток" и "запад".
      Вполне понятно, почему мысль трипольских  художников  постоянно
  возвращалась к четырехчастной композиции, к  распределению  главных
  элементов орнамента по "всем четырем сторонам": ведь для земледельца
  эти четыре направления были не только сторонами света --  полуднем,
  полночью, заходом и восходом, но  и  сторонами  его  прямоугольного
  поля.
      Поле  вспахивалось  в  двух  направлениях   (борозда   в   одну
  сторону, борозда в противоположную сторону), а затем  боронилось  в
  двух направлениях, нередко перпендикулярных бороздам. Так ежедневный
  ритм  основной  земледельческой  работы  создавал  представление  о
  движении
      Внимание к четырем сторонам света  видно  в  той  тщательности,
  с которой ориентировали трипольцы среднего периода свои жертвенники
  34.
 ---------------------------------
      34 Пассек Т. С. Периодизация трипольских поселений (III  --  II
  тысячелетия до н. э.). -- МИА, 1949, 16, с. 82 -- 83, рис. 38а.

      Родившись   в   представлениях   энеолитических   земледельцев,
  принцип четырехкратности прошел через все эпохи и дожил в этнографии
  до близкого нам времени. В народном искусстве мы  видим  стремление
  обезопасить себя магическим рисунком  со  всех  четырех  сторон,  в
  заговорах предписывается обращаться  "на  все  четыре  стороны",  в
  сказках враги могут грозить герою "со всех четырех сторон" и т. п.
      Принцип четырех сторон был важной вехой в познании мира,  и  не
  удивительна  долговечность  как  самих  представлений,  так  и  тех
  графических форм, в которые древние земледельцы сумели облечь  свои
  новые понятия о пространстве.
      В том  же  1965  г.,  когда  вышла  моя  статья  о  трипольской
  символике, но двумя номерами журнала позже (в № 3) древним символам
  плодородия  посвятил  очень  интересную  статью   А.   К.   Амброз,
  признавший, что "шашечный ромб"  (так  он  называет  ромбо-точечный
  узор) -- "скорее всего знак земли-почвы, обработанной для посева...
  точки могли изображать семена" 35.
 ---------------------------------
      35 Амброз А. К. Раннеземледельческий  культовый  символ  ("ромб
  с крючками"). -- СА, 1965, № 3, с. 11, 22. В сводной таблице на рис.
  2 А. К. Амброз дал 76 вариантов "ромба с  крючками",  но  некоторая
  часть  знаков  сюда  включена,  на  мой  взгляд,  без  убедительных
  аргументов.   Признание   ромбо-точечной   композиции   идеограммой
  засеянного поля А. К. Амброз не сопроводил  ссылкой  на  мои  более
  ранние работы и доклады, где обосновывается этот тезис. См.: Рыбаков
  Б. А. Семантика трипольского  орнамента:  Тезисы  докладов  первого
  симпозиума по археологии и  этнографии  Юго-Запада  СССР.  Кишинев,
  1964, с. 11 -- 13; Он же. Отражение земледельческого  мировоззрения
  в искусстве трипольской культуры. -- Вестник АН СССР, 1964, № 7, с.
  51 -- 52; Он же. Орнамент --  мудрость  тысячелетий.  --  Советская
  культура, 1964, 9 мая.
      Умолчание об этих близких  по  времени  публикации  статьях  не
  является, разумеется, умышленным, и упомянуты они мною здесь только
  для того, чтобы показать конвергентность мысли и тем самым укрепить
  высказанный мною тезис о ромбо-точечном  узоре  как  об  идеограмме
  поля, засеянной нивы.

      На земледельческом  энеолите  завершается  наш  ретроспективный
  поиск истоков ромбо-точечной композиции, дожившей до наших дней  на
  очень широкой территории у разных народов. Далее IV  тысячелетия  в
  глубь веков ромбо-точечный узор не  идет;  в  орнаменте  охотничьих
  племен его вообще нет, и нет его в более позднее время. Это еще раз
  позволяет прочно  связывать  его  с  земледельческой  символикой  и
  считать идеограммой вспаханного поля (четыре сомкнутых  ромба)  или