(Гелиос)100. Этому, правда, противоречит перевод имени Аполлон в одном из 
памятников словом Хорс, однако, вероятно, к этому периоду прежние 
мифологические представления уже были искажены и нарушены. Кстати, ещё в 
поздней античности произошло смешение функций Аполлона и Гелиоса и нередко они 
отождествлялись.
    Думается, что Хорс и Гелиос – это не только одно и то же божество. По сути 
мы имеем дело с одним и тем же именем. В контексте возможного взаимоперехода р 
и л в и.-е. языках такой вывод вполне правомерен. К этому же этимологическому 
гнезду, видимо, относятся и хариты – благодетельные древнегреческие богини 
милости. По одной из “версий”, они являлись как раз дочерьми солнцебога Гелиоса,
 что лишний раз подтверждает нашу языковую гипотезу. Ср. греч. hari (доброта(.
    Весьма любопытно, что аналогичную ситуацию мы находим и за пределами 
индоевропейского мира. В Древнем Египте божеством солнечного диска был Гор (или 
Хор). Hor в греческой передаче звучит как  Horos, а в римской как Horus. Его 
обычный символ – изображение сокола; над головой птицы обозначали овал – символ 
солнца. Обычный титул Гора – “господин неба”. В начале 2 тыс. до н.э. Гор 
продолжал изображаться в виде птицы – сидящей или с распростёртыми крыльями, 
иногда человека с головой сокола, крылатого солнца. 
    Гор сопровождает ладью своего отца, бога Ра, плывущую по Нилу, и поражает 
превратившихся в крокодилов и гиппопотамов врагов Ра во главе с Сетом. Жрецы из 
числа приверженцев солнечного культа объявили популярного в Египте Гора “внуком 
Ра”, “спутником Ра”, а также и самим Ра. В первой половине 2 тыс. до н.э. Гор 
стал отождествляться с индоевропейским богом-всадником. 
    Таким образом, мы видим, что процесс слияния божества света и божества 
светила можно наблюдать в той или иной степени во многих индоевропейских 
мифологиях и даже за её пределами, в египетской мифологии. 
    Вспомним, что русские книжники XII–XIII вв. не воспринимали дневной свет 
как результат солнечного излучения, а считали его проявлением божественной 
сущности: “Есть свет неосяжем и неисповедим, никим же где ся водворяеть... Рече 
бог: “Да будет свет! и бысть свет, и нарече бог свет днем, а тму нарече нощью...
 Никто же бо можеть указати образа свету, но токмо видим бывает”. Солнце – не 
причина, не источник света, а всего лишь “дневное око”101.
    Таким образом, можно считать, что Хорс – божество солнечного светила, но не 
солнечного света и тепла. Он представлял собою некое неотделимое дополнение к 
образу Дажьбога-Света, подателя земных благ.
    Бог Солнца Хорс представлялся славянам белым конём, совершающим свой бег с 
востока на запад. У славян конь был священным животным. Деревянными конскими 
головами украшали крыши домов. В некоторых местах России до конца XIX в. 
сохранялись каменные изображения коней. На острове Коневце в Ладожском озере 
славяне ещё в XV в. приносили в жертву такому коню-камню живого коня. В XIX в. 
в Тульской губернии во время падежа скота вокруг коня-камня опахивали землю. 
Славяне верили, что кони связывают небо и землю, богов и людей102. Поэтому 
естественно, если посланец солнечного бога к матери-земле представлялся в 
образе всадника или коня. Старинные русские игрушки-свистульки в виде коней и 
птиц служили культовыми принадлежностями: свист на масленице, как считают 
некоторые исследователи, – это призыв к животворящему солнечному началу103. 
Небесного коня можно наблюдать и на одной из сторон Збручского идола. Ср. также 
англ. horse. 
    Любопытно, что одно из имён бога преисподней в римской античности – Horc, 
который в нынешних итальянских суевериях известен в образе демонического коня 
Орко. Атрибуты греческого Харона или Хороса – не только лодка, но и лошадь104.
    Имя Хорса долго сохранялось в народной памяти во многих религиозных 
сочинениях, в различных поучениях против язычества XV–XVI вв. обличается вера в 
этого бога. Хорс упоминается в апокрифе “Хождение богородицы по мукам”... 
(Трояна, Хорса, Велеса, Перуна на богы обратиша, бесомъ злыимъ вероваша), в 
“Слове некоего христолюбца” (И веруютъ въ Перуна и въ Хърса); в “Слове о том, 
како погани суще языци кланялися идоломъ” (Темъ же богомъ требу кладуть... 
Перуну, Хърсу); в Сборнике XVI в. (И ныне по украинамъ моляся проклятым 
болваном Перуну, Хорсу, Мокши, виламъ); в “Слове и откровении св. апостола” XVI 
в. (Мняще богы многы, Перуна и Хорса, Дыя и Трояна); в “Беседе двух святителей” 
(Два ангела громная есть: елленский старецъ Перунъ и Хорсъ жидовинъ) и др. 
Показательна трансформация имени Хорса в текстах Куликовского цикла, где Хорса 
относят к богам, почитаемым “безбожником” Мамаем (Гурсъ, Гуркъ, Гусъ)105.
    Интересна попытка некоторых лингвистов связать имя Хорс и прилагательное 
хороший. В подтверждение этой гипотезы С.П.Обнорский отмечает тот факт, что в 
словарном составе русского языка прилагательное хороший занимает особое 
положение: его нет ни в западнославянских, ни в южнославянских языках, не имеет 
оно и родственных образований в других индоевропейских языках. С.П.Обнорский 
считает, что слово хороший представляет собой притяжательную форму от Хорос и 
означает собственно – принадлежащий, свойственный Хоросу, откуда далее с 
забвением Хороса как реального имени божества естественны значения (искусный, 
добрый, хороший(. Прилагательное хороший, как известно, не имеет степеней 
сравнения. Как считает С.П.Обнорский, это объясняется тем, что оно по 
происхождению является притяжательным прилагательным106. Однако не всегда эта 
гипотеза находит поддержку.
    Фасмер, рассматривая этимологию прилагательного хороший, отмечает: 
“Невероятно произведение от имени бога солнца Хорс, ибо для названия божества 
полногласная форма *Хоросъ не засвидетельствована”107. Однако известный 
этнограф Ю.П.Миролюбов рассказывает о культе Гороса на юге Руси. “Этим 
объясняется наименование Солнца Хоросом. Солнечный день назывался (Хоросий