было никаких сношений, и кроме того, встречены ими различные внешние 
обстоятельства, влиявшие на изгибы слов и самых выражений.
      Далее Зердест говорит о высочайшей степени разврата Бактрий-цев, о их 
содомских и других грехах, о их недвижности, или застое, и, о введении у них 
раскола, похожего на нашу хлыстовщину. Этот культ как раскол браминства 
называется у Индусов буддизмом; в главном существе своем он общий Парсам, 
Индусам и европейским Славянам и состоит в свальном грехе. Зердест пишет о нём 
довольно подробно; Нестор упоминает о существовании его между Древлян, 
Родимичей, Вятичей и Северян. В новейшие времена он снова и неоднократно 
возникал в России; преподобный Тихон Задонский проклинал какого-то Ярило, 
введшего в его время этот раскол с обрядом буддистов.
      За всем тем парсский мудрец даёт поучения в нравственности, в любви к 
ближнему, в приёмах к медицинскому пособию и, наконец, высчитав, сколько до 
него произведено было выселков в разные времена и страны, советует снова 
сделать выселок к берегам Балтийского поморья, в седьмой климат, причём, 
описывая этот климат, предостерегает, что там холодные зимы и бывает много 
снега, вода и земля в это время замерзают; что по этой причине нужно строить не 
только дома для жилья, но и зимние помещения для животных и заготовлять для них 
сено. При этом Зердест определяет, какие лица в нравственном и физическом и 
отношении должны быть избраны для этой колонии, каких следует им взять с собой 
животных, и советует, чтобы избранные животные были благородной крови; он не 
забыл даже и о необходимых в той стране растениях.
      Объясняя всё выше сказанное, он, между прочим, ясно определяет, что не 
все Бактрийцы были земледельцами, но что между них были и занимающиеся 
скотоводством, кочующие племена, которых, как мы доводим, в древние времена 
называли Аланами, а в средние, вероятно, по-Аланами, а потом уже Полянами. По 
нашему мнению, слово «поляне» произошло не от полей, как предполагают некоторые 
летописцы и как говорят за ними наши историки, и потому это название не есть 
собственное имя народа, ибо и Нестор говорит: Поляне Ляхове сидят по Висле, а 
Поляне Руссове - по Днестру;
      а из этого ясно, что слово «поляне» есть нарицательное имя и состоит, 
подобно слову «по-Руси» из двух слов «по-алани», т.е. сидящие по пастбищам, или 
пастухи; да и самоё слово «алань» сохранилось у нас и по сие время в некоторых 
великорусских областных наречиях и означает пастбище [81]; притом и алаунская 
возвышенность, столь богатая пастбищами, прозывалась прежде аланской;
      это мы видим из всех почти древних историков, говорящих, что из Аланских 
гор (Alani monies) вытекают реки Дон, Днепр, Волга и Двина; следовательно, 
Аланские горы и Алаунские составляют синонимы. Из истории мы видим, что подле 
каждого отдельного Славянского племени сидели и Алане, и напрасно полагали 
некоторые исследователи, что это все одни и те же Алане, постоянно 
передвигавшиеся с места на место. Алан, Ружан и Гетов хотя мы и находим в 
разных местностях Европы, но замечательно при этом обстоятельство, что в каждой 
такой местности мы встречаем непременно все эти три касты одну подле другой.
      Предположив же, что Киевляне были Поляне в том смысле слова, как мы его 
теперь принимаем, нам делается ясно, отчего такое многочисленное племя 
подчинилось сперва малому числу Хазар и платило им дань, а потом Оскольду и 
Диру, не могшим привести с собой большой дружины. Пастухам ли сопротивляться 
даже и самой незначительной, но образованной в воинских делах силе?
      Итак, явствует, что каждое славянское племя имело и своих Готов, или 
Гефов, именем которых обозначались воины. - А так как Геты, Алане и Руги в 
принимаемом нами смысле слова суть имена нарицательные, то мы и встречаем их в 
истории слитыми с племенными именами, как, например, Алани-Рси (Alanorsi) или 
Руссы-Ала-не (Roxolani), Венды-Алане (Wendi-Alani, перелаженные впоследствии в 
Wandalini и наконец в Wandali). А что мнимые Wandali племени славянского нас 
убеждает ещё и Адам Брем, говоря, что Склавония (т.е. славянская земля) 
обитаема Винулями, которых прежде называли Вандалами. Он же говорит, что если 
включить в нее Боге-мию и за Одрою живущих Полян (Поляков), которые не 
отличаются от Винулей ни наружным видом, ни языком, то вся эта Склавония будет 
в десять раз более Саксонии. Из этого же явствует несомненно, что Вандалы были 
Славяне, и что настоящее их прозвище Вен-ды-Алане. Да и в Вессебрунской 
летописи они описаны вместе с Венедами как с родичами их в одной статье под 
заглавием «Windi et Windili».
      Так точно мы читаем у древнейших греческих писателей, что
      в верхней Италии сидели Геты-Руссы	, которых позднейшие историки 
переделали сперва в Гетрусков, а потом в Этрусков. Стефан Византийский говорит 
в своем географическом
      словаре: , т.е. Геты (Славяне) племя этрусское. Ливии, родившийся в Падуе,
 между Славян, говорит: горные Славяне (т.е. Геты) ничего не удержали из 
прежнего этрусского величия, кроме языка своего. Кроме этих писателей 
подтверждают славянство Этрусков Плиний, Юстин, Диодор Сицилийский, Стра-бон и 
многие другие, а Феофилакт Византийский называет Славян древними Гетами. 
Arsietae Птолемая также никто другой, как Рсы-Геты или Руссы-Геты. Так 
Геты-Поднестряне названы у историков Тирагетами оттого, что Днестр назывался 
Гирасом; так точно Геты-Пеняне, сидевшие на реке Пене, впадающей в Балтийское 
море, названы в хрониках Пиенгетами и потом Пиенгитами; племенные их названия в 
обоих случаях опущены, а показаны одни только географические, подобно тому как 
у нас говорят о казаках, называя их по местностям донскими, черноморскими, 
запорожскими и пр. Впрочем, Маркиан указывает нам ясно, какое славянское племя 
называлось Пиенгетами; он говорит о племени Лютичей, известных в истории под 
названием Ретарей, добавляя, что их называли и Гетами на Пене. Не отсюда ли