свойству славянских наречий, более или менее мягких и гибких, означает всегда 
сокола.
      1) Так, например, Малый Кролевец Лутичей, ныне Кенигсберг в Франкфуртском 
округе, находится на реке Рёрике, вытекающей из озера Рёрика.
      Рерик на наречии лутичей означает сокола.
      2) Столица Бодричей называлась Рарог и означала сокола.
      3) Мекленбург, бывши ещё славянским, назывался Рюрик и означал также 
сокола.
      4) У древан сокол назывался Руриком, у поморян - Рюриком, у верхних 
лужичан - Рурком - не знаем, не отсюда ли происходит и имя Орурк; но, по всей 
вероятности, должно быть так.
      У сербов и по сие время есть город Сокол.
      У Славян имена орла и сокола употреблялись искони как эпитеты 
молодечества; это мы видим из народных песен, сказок и поговорок, как, например,
 «соколы, орлы могучие», «ой вы соколики!»
      В доказательство того, что эпитетное имя Рюрик принадлежит Славянам, мы 
видим, что Рюриком назывался брат владетельного князя Богемского. Что этого 
Рюрика нельзя называть пришедшим из Скандинавии, это несомненно; ибо в Богемию 
никогда ни скандинавы вообще, ни варяги в особенности не приходили.
      Итак, прозвище «Рюрик» есть чисто славянское, означающее сокола, и 
безуспешны будут все притязания скандинавоманов на него.
      Рассмотрим теперь имя второго брата князей варяжских, Синеу-са.
      Древние сечные казаки управлялись особыми князьями; в числе их был князь 
Засекин, идущий по колену князей Темносиних, от князей смоленских. Почему 
князья Темносиние получили это прозвище? Не один ли повод служил причиной в 
обоих случаях как у ветви князей смоленских, так и у брата Рюрикова? Но 
посмотрим далее:
      Плиний приводит синеволосых роксолан, живших на Поморье. Не станем ещё 
доказывать здесь, что поморские роксолане суть Руссы, а обратим только внимание 
на то, что и Синеус мог быть так прозван по синим усам его. Что он не назван 
синебородым - это понятно, ибо варяги брили бороды и носили усы, и самый Рюрик 
изображается только с усами в наших генеалогических картинах, а равно и на 
золотом брактеате, хранящемся в копенгагенском музее.
      Что прозвища по цвету волос и других частей давались во всей Европе, а не 
только у одних Славян, мы видим из того, что Гвид, граф Бульонский, назван был 
Белобородым, Фридрих I - Рыжею бородою, Гаральд III, датский король, - 
Синезубым (Blaatand), Генрих -Синей бородой.
      Синими волосами называют вообще чёрные, с синим отливом.
      Итак, Синеус есть эпитетное прозвище второго брата из призванных русских 
князей на княжение в Новогородскую область и означает не что иное, как 
Сине-усого.
      Имя третьего брата Трувор должно быть не эпитетное; но что оно славянское,
 тому служат доказательством много других имён, за верное славянских, похожих 
на него своим строем и окончанием, а именно: Вигбир, сын Вулка, князя 
поморского (996), Думар, князь Черешпан (1114), Прибор в Лобурге, фогт у 
магдебургского архиепископа - славянин и идолопоклонник (1115), Самбор, князь 
восточной Поморий (1170).
      Теперь рассмотрим имя Оскольда. Оскольд ни роду, ни племени Руссов, 
сказано в летописи. И действительно, он должен быть литовец; ибо у литовцев 
множество имён с подобным окончанием, например: Рингольд - литовский великий 
князь; Ромпольд, Гастольд, Гедигольд - литовцы и главные деятели во время войны 
Руси с Литвой.
      О Дире мы пока ещё ничего сказать не можем; но, может быть, дальнейшие 
исследования литовской истории дадут возможность приурочить и это имя к 
соплеменным ему литовским.
      Последнее возражение скандинавоманов относится к добровольному избранию 
Рюрика. Они утверждают, что Рюрик завоевал Новогородскую область. 
Доказательства их основываются на голословном предположении, опровергаемом 
самой летописью. Но если допустить, что Рюрик завоевал Россию, как думают 
недоспелые критики, не сообразившие неравенство боя, то он должен бы был 
привести с собой не рослагенскую горсть народа, а все народонаселение тогдашней 
Скандинавии; да и тогда трудно бы было ему бороться с могучими ещё 
Новогородцами в делах внешнего неприязненного влияния. У них разлад был только 
внутренний, но самосохранение соединило бы их для отражения внешних нападений, 
а между тем и история Швеции сохранила бы память о такой великой победе, между 
тем эта история не даёт ни малейшего намека на такое событие - она молчит, как 
гроб вековой! А потому оставим и мы эту пустую, ничтожную и фантастическую 
придирку, не заслуживающую, по-настоящему, и опровержений, особенно же когда в 
разных местах несторовой летописи сказано: 1) Болгаре насильницы Слове-нам быша.
 2) Обры насильницы Дулебам быша, 3) варяги (же) на-сельницы Новограда. Здесь 
ясно, что первые и вторые насиловали народы, т.е. победили их, а последние 
только поселились между Новогородцами как мирные сограждане.
      Что Меря и Чудь участвовали в призыве варягов, это нисколько не 
удивительно; эти племена слились ещё задолго до того времени, по 
обстоятельствам торговым, в один общий союз с Новогородцами, и Новгород был 
центром их действий; а потому, если б они и могли отложиться от него, то 
считали для себя такое отложение невыгодным, ибо им надлежало бы тогда 
отказаться и от новогородской торговли. Примеры подобных соединений 
разноплеменных народов мы видим в торговых вольных областях греческих. Хотя 
историки говорят преимущественно об одних только военных действиях греков,