в нашем отношении к ним присутствует большая доля 
связи. Не следует думать, что одно важно, а другое нет.

Вопрос: Вы сказали, что внешняя часть помогает внутренней. Каков механизм 
получения этой 
помощи?
Каким образом посредством педантичности и, возможно, дополнительных усилий во 
внешнем, я смогу улучшить, добавить что-то к внутреннему? Во внутренней части у 
меня мало что получается. Что я могу делать: строить намерение, отталкиваться 
от противного, а тут несчастья, проблемы, сумятица, я совсем запутан. Может 
быть, отвлечься на совершение еще каких-то действий и тогда все получится? 
Правильно. Строить шалаш к Суккот и готовиться к Песаху важнее, чем сидеть и 
учиться. Более того, практическое выполнение этих заповедей без размышлений о 
них приведет к духовному продвижению.

Я постоянно напоминаю: чего стоит действие без намерения? А сейчас я говорю 
обратное: не думай – делай. Сколько мыслей придет – столько и придет. 
Разумеется, мы боремся также и за намерение, но подчеркиваю, что в данном 
случае само материальное исполнение – это воистину духовное действие.

Ведь в нас накапливаются пришедшие в разное время поступки и намерения. Ребе 
объясняет, чем этот мир отличается от духовного. Бааль Сулам говорит об этом в 
«Статье к окончанию книги Зоар»: в духовном мире все должно быть совершенным. 
Есть ли у тебя силы, есть ли у тебя экран, да или нет – все измеряется по тому 
мгновению, в котором ты пребываешь. Если ты чист на 100% по отношению к Творцу, 
то находишься в связи с Ним. Если не чист на 100%, недостает одной миллионной 
доли – конец, связи уже нет.

В то же время по отношению к Раву состояния могут колебаться: сегодня ты меня 
любишь, завтра – ненавидишь. Ничего страшного, и то, и другое – часть процесса. 
То же самое происходит и с заповедями, например, на Песах и Суккот. Сегодня ты 
строишь намерение, готовишься к правильным состояниям, а затем, во время 
действия, нет намерений, нет ничего, в голове только элементарные вещи, что 
называется, безучастие. Это неважно, сегодняшнее намерение присоединяется к 
завтрашнему действию, несмотря на разброс по времени. В духовном такого нет, а 
у нас в этом мире есть.




2.6 «И обратил Хезкияху свое лицо к 
стене»

(«Шлавей Сулам», том 1, стр. 382, Ночной урок 8 Марта 2002 
года)


Написано в Зоар: «Обратил Хезкияху свое лицо к стене и молился Творцу». И так 
сказано в комментарии «Сулам»: «Чтобы не молился человек иначе, как обратив 
свое лицо к стене, и чтобы не было ничего, разделяющего между ним и стеной, 
ведь написано: „Обратил Хезкияху свое лицо к стене“. И нужно понять, что такое 
„стена“, подле которой нужно молиться, а также что такое „разделение“ (хацица), 
о чем сказано, что не должно быть „ничего 
разделяющего“…




*****


Рабаш говорил, что вся работа человека в том, чтобы подойти к стене, достичь 
стены. И так на каждом из этапов, которые он проходит, продвигаясь по 
направлению к Цели творения. В каком бы состоянии ни находился человек, он 
всякий раз ищет, как избежать веры «выше знания», убежать от духовного. И тогда 
он идет другими путями, проверяет их, получая удары, и, в конце концов, видит, 
что нет у него выхода, кроме как выбрать путь «выше знания», который приводит к 
Цели, называемой аль менат леашпия.

Его тело несогласно и каждый раз он натыкается на стену. Тогда он обращается к 
Творцу, и Творец помогает ему, и он переходит на следующую ступень. На 
следующей ступени, казалось бы, уже есть возможность идти выше знания, но он не 
в состоянии этого сделать в силу своей природы и снова изыскивает возможность 
избежать этого – чтобы было удобнее, легче; пытается в чем-то выиграть, что-то 
придумать. Ведь действовать выше знания он не может. Обратиться к Творцу он 
также не в состоянии, пока не увидит в этом острой необходимости.

В этом вся наша работа – работа по выяснению. Мы постоянно заняты множеством 
мыслей, беспокоимся по разным поводам: о других, о жизни, об окружении и 
обществе, о целом мире, о моде, о работе и об отношениях со всеми – только не с 
Творцом. Будто бы наши отношения с Творцом могут подождать, и это как-нибудь 
разрешится потом само собой. Мы не можем об этом позаботиться, мы этого не 
понимаем разумом.

Но если с самого начала мы понимаем, что это главное, а все остальное преходяще,
 и не важно – ведь все постепенно разрушится и закончится, и только связь с 
духовным постоянна и вечна, что именно она, в сущности, оживляет нас сейчас и 
определяет наше будущее состояние, – то, казалось бы, в чем тогда проблема быть 
все время связанным с духовным? Но