а» (Фридрих Шлегель. «Издание критики Ф. 
Шлегеля». 1802 г.)[49].

Г. В. Лейбниц (о влиянии каббалы на взгляды которого существует целая 
литература[50]) также определяет каббалу как scientiageneralis(лат. – общая 
наука), которая соединяет в себе все базисные науки, действующие как инструмент 
знания. Их общим знаменателем для него, как и для Пико, является методика 
комбинаторики букв, с помощью которой все познаваемое может быть 
классифицировано и 
сохранено:
«Древняя поговорка гласит, что Бог создал все по весу, мере и числу… Число 
поэтому является своего рода метафизической основной фигурой, а арифметика – 
своего рода статистикой универсума, с помощью которых могут быть исследованы 
силы вещей. Уже во времена Пифагора люди были убеждены, что числа скрывают в 
себе самые глубокие тайны. Пифагор, по правдоподобным источникам, принес это 
убеждение, как и многие другие, с востока в Грецию. Поскольку у людей не было 
правильного ключа к Тайне, то страсть к знанию была, в конечном итоге, сведена 
к различного рода пустякам и поверьям, из чего возникла своего рода „вульгарная 
каббала“, которая далека от истинной каббалы, а также различные фантазии под 
ложным названием магии, и этим полнятся книги. В то же самое время, у людей 
сохранилась склонность верить в то, что нам еще предстоят чудесные открытия, с 
помощью чисел, букв и с помощью нового языка, который одни называют адамическим,
 а Яков Беме – природным (естественным)»[51].

«Мастера знания (как можно назвать по голландскому примеру тех, кто занимается 
математикой) владеют изобретением искусства знаков, всего лишь частью которого 
является алгебра: с его помощью сегодня можно узнать вещи, к которым не могли 
прийти древние, и, несмотря на это, все искусство состоит всего лишь в 
использовании правильных знаков. С помощью каббалы древние делали много 
существенного, и искали тайны в словах, и они действительно находили их в 
хорошо построенном языке: таковым он служит не только для мастерства знания, но 
и для всех наук, искусств и дел. Таким образом, можно искать каббалу, или 
мастерство знаков, не только в ивритских языковых тайнах, но и в любом языке, 
но не в дословных толкованиях, а в правом рассудке и применении слов»[52].

В целом, западные мыслители рассматривали каббалу как древнее и в то же время 
современное знание, сходное с философскими течениями платонизма, аристотелизма, 
пифагореизма и атомизма и являющееся источником этих 
учений:
«Мой учитель Пифагор, отец философии, все-таки перенял свое учение не от греков,
 а скорее от иудеев. Поэтому он должен быть назван каббалистом… И он был первым,
 кто перевел слово „каббала“, неизвестное его современникам, на греческий язык 
словом „философия“ (Иоганн Рейхлин. „De arte cabbalistica“)[53].

«Изучай каббалу (artem cabbalisticam), она объяснит тебе все!» (Парацельс. 
«Paragramum»)[54].

В конце XVII в., в эпоху религиозного кризиса, сильных апокалиптических 
ожиданий и, с другой стороны, формирования нового научного сознания и 
практически безрелигиозного скептицизма, ренессансная концепция «предвечной 
традиции» (priscatheologia) обретает новый облик как учение о всеобщем братстве 
людей, носителей единой Божественной природы, об исправлении мира и 
универсальном спасении в эсхатологической перспективе. В сущности, это было 
цельное мировоззрение, и не последнюю роль в его возникновении сыграла 
еврейская каббала, преломленная в трудах христианских каббалистов.

В XVIII в., известном как век Просвещения, христианская каббала как бы уходит 
на задний план и продолжает развиваться лишь в закрытых масонских обществах и 
других движениях, проповедующих идеи универсального братства. С другой стороны, 
в этот период каббалистические идеи предлагаются западными мыслителями и 
философами (Этингер, Баадер, Гёте, Шеллинг, Молитор и др.) как некая 
альтернатива секуляризации и новой атеистической идеологии.

Тогда же, в начале XVIII в., начался быстрый рост оккультно-каббалистических 
течений, который достиг своего расцвета во второй половине XIX в. В 
действительности, зарождение этого направления возникло еще в XVI в., когда 
некоторые христианские каббалисты начали постепенно отходить от еврейских 
первоисточников и соединять каббалистические идеи с алхимией и магическими 
практиками. Основоположниками этого направления считаются Генрих Корнелий 
Агриппа Неттесгеймский и Теофраст Парацельс.

Безусловно, раскрытие каббалы в эпоху позднего Средневековья и Нового времени 
оказало большое влияние на европейскую культуру и процессы, определившие 
особенности западной цивилизации. Неоспорим тот факт, что изучение этой науки 
помогло величайшим ученым и философам раскрыть основополагающие законы 
мироздания, а также глубже понять природу человека и определить цель