нной веры, а с другой стороны, и, 
пожалуй, даже в большей степени, помочь христианам достигнуть подлинного 
христианства. В предисловии к переводу трех трактатов из «Зоара» во втором томе 
«Kabbala Denudata»Кнорр прямо заявляет об их богооткровенном происхождении и 
святости. По его мнению, знание «Зоара» полезно как для понимания Ветхого, так 
и Нового Завета. В подтверждение своих мыслей Кнорр приводит сотни цитат из 
«Зоара» в сопровождении соответствующих, по его мнению, фрагментов из Нового 
Завета. В обоснование необходимости латинского перевода «Зоара» Кнорр 
подчеркивает важность изучения философских учений эпохи Христа и апостолов, 
включаясь, тем самым, в разгоревшуюся в XVII в. полемику относительно авторства 
и даты происхождения «Зоара». И здесь интересно отметить, что, несмотря на 
доводы как еврейских, так и христианских философов, исследователей каббалы, 
христианские каббалисты следовали еврейской ортодоксальной традиции, относящей 
создание этой книги ко II в. н. э. и считающей ее автором рабби Шимона бар 
Йохая[37].

С помощью «Зоара» и позднее сочинений Ари христианские каббалисты надеялись 
решить мучительные догматические проблемы, волновавшие христианский мир и 
явившиеся предметом жарких споров и поводов для появления многочисленных 
ересей: как справедливый и милосердный Бог мог обречь созданного им человека на 
вечные адские муки? Как оправдать учение о предопределении? Как может 
историческое христианство с его несовершенными служителями, с его сравнительно 
короткой историей и небольшой распространенностью, быть вселенской 
универсальной религией, единственным путем к спасению? Учение о сфирот 
рассматривалось христианскими каббалистами как наилучшее подтверждение догмата 
о Троице: три первых сфирот Кетер, Хохма и Бина соотносились в христианской 
догматике с тремя ипостасями Бога.

Определить отношение христианских мыслителей позднего Средневековья и эпохи 
Возрождения к каббале можно по следующим 
высказываниям:
«Та самая, настоящая трактовка Закона (vera illius legis interpretatio), 
которая была раскрыта Моисею в Божественном откровении, называется „Каббала“ 
(dicta est Cabala), что у иудеев означает „получение“ (receptio)» (Пико делла 
Мирандола, «Речь о достоинстве человека»)[38].

«Каббалой называется способность выведения всех Божественных и человеческих 
тайн из Закона Моисея в аллегорическом смысле» (Паулюс Рициус. «Введение в 
основы каббалы». 1540 г.)[39].

«Дословный смысл (Писания) подчиняется условиям времени и пространства. 
Аллегорический и каббалистический – остается на века, без временных и 
пространственных ограничений» (Паулюс Рициус. «Введение в основы каббалы»)[40].

«Каббала дает высшему принципу непроизносимое имя; из него она выводит в форме 
эманации второй ступени четыре принципа, из которых каждый вновь разветвляется 
на двенадцать, а они, в свою очередь, – на 72 и т. д. до бесконечных дальнейших 
разветвлений, как существует бесконечное количество видов и подвидов… И, в 
конечном итоге, получается, что все Божественное можно привести к одному 
Первоисточнику, так же, как и весь свет, который светит исконно и сам по себе, 
и изображения, которые преломляются во множестве зеркал и в стольких же 
отдельных предметах, можно привести к одному формальному идеальному принципу – 
Источнику всех этих изображений» (Джордано Бруно. «Итальянские сочинения»)[41].

Кроме древней и универсальной теологии, западные философы и ученые Нового 
времени видели в каббале также и универсальную науку, обладающую универсальным 
языком:
«Вся физика, включая все ее частные науки: астрономию, астрологию, пиромантию, 
хаомантию, гидромантию, геомантию, алхимию… – все они матрицы благородной науки 
каббалистики» (Парацельс. «Сочинения»)[42].

«Бытие, или язык – это адекватный субъект науки каббала… Поэтому становится 
ясно, что ее мудрость в особенной мере управляет всеми остальными науками» 
(Раймунд Лулль. «Сочинения Раймунда Лулля»)[43].

«Науки, такие как теология, философия и математика, берут свои принципы и корни 
из нее [каббалы]. Поэтому все эти науки (scientiae) подчинены этой мудрости 
(sapientia); и их принципы и правила подчинены ее принципам и правилам; и 
поэтому их аргументация недостаточна без нее» (Раймунд Лулль. «Сочинения 
Раймунда Лулля»)[44].

«В общем существует две науки… одна из них называется комбинаторика (ars 
combinandi), и она является мерой прогресса в науках… Другая говорит о силах 
Высших Вещей, которые выше Луны и которые являются частью природной магии 
(magia naturalis). Обе они вместе называются у иудеев „каббалой“ (Пико делла 
Мирандола. „Сочинения“)[45].

«Каббалистический подход к Библии – это герменевтика, которая отвечает в 
убедительной форме самостоятельности, чудесной оригинальности, многогранности, 
всеобъятности, неизмеримости ее содержания (Гёте. „Материалы к истории учения о 
цветах“)[46].

«Адам – первый человек хорошо знал каббалу. Он знал все обозначения вещей и 
поэтому дал животным подходящие имена, которые сами по себе показывали их 
природу» (Курт Шпренгель. «Набросок прагматической истории врачевания»)[47].

«Каббала не позволяет нам проводить жизнь в прахе, но поднимает наш разум к 
вершине познания» (Иоганн Рейхлин. «Искусство каббалы»)[48].

«Настоящая эстетика – это кабба