всходил на гору, он сказал евреям: "К концу сорока дней я приду, в [первые]
шесть часов [дня]" (часы считаются от восхода). Евреи полагали, что в счет
входит день его восшествия на гору, и потому ждали его до тех пор, пока не
прошло шесть часов (т.е. до полудня) 16 Тамуза; Моисей же имел в виду целые
календарные сутки, т.е. каждый день с предшествующей ему ночью. Поэтому тот
день, когда Моисей взошел на гору, не входит в счет дней, а значит,
вернуться он должен был 17 Тамуза. Как только евреям показалось, что Моисей
задерживается, они впали в смятение. Они решили, что Моисей умер и никогда
не вернется. Остаться же без предводителя они не были готовы. Ведь Моисей -
"муж, который вывел нас из земли Египетской". Кто же поведет их дальше? В
панике евреи решили, что им нужны божества, которые пойдут перед ними.
       Комментаторы указывают, что действия евреев не были направлены на
идолопоклонство в чистом виде. Евреи хотели одного: чтобы у них был
руководитель, подобный Моисею, но они вовсе не собирались отрекаться от
Бога и поклоняться идолам. Говоря "сделай нам божества", они лишь выразили
желание иметь кого- то вместо Моисея, но никак не вместо Бога. Когда утром
следующего дня евреи поклонялись тельцу, это было поклонение Богу через
поклонение тельцу, который был в их представлении посредником между ними и
Богом. Но и такую форму поклонения иудаизм считает разновидностью
идолопоклонства.
       Евреи того поколения пережили много бурных событий, и их вера была
во многих отношениях неустойчива. "Жестковыйность" (т.е. упрямство)
сочеталась в них с метаниями: от преданности Богу, которая выразилась в
том, что они вышли из Египта в пустыню без припасов, до желания
возвратиться в Египет; от вхождения в Ям Суф (Красное море) - а море
расступилось только после того, как евреи по горло вошли в него, - до
вопроса: "Да есть ли вообще Бог среди нас?" (Исход 17:7). Люди того
поколения верили Моисею и тому, что он говорил, больше, чем собственным
глазам. Поэтому когда им показалось, что одно обещание Моисея ("Я вернусь
через сорок дней") не исполнилось, для них это было подобно тому, как если
бы небо и земля пошатнулись, и они почти потеряли рассудок. Все
принадлежащее им они готовы были отдать ради того, чтобы обрести нового
вождя, который шел бы перед ними и указывал им путь.

 32:2. И СКАЗАЛ ИМ ААРОН: СНИМИТЕ ЗОЛОТЫЕ КОЛЬЦА, КОТОРЫЕ В УШАХ ВАШИХ ЖЕН,
ВАШИХ СЫНОВЕЙ И ВАШИХ ДОЧЕРЕЙ, И ПРИНЕСИТЕ МНЕ.

       Аарон действовал "во имя Неба" - из лучших побуждений. Он подумал:
"Если я скажу им: поставьте себе руководителем кого-либо из выдающихся
евреев, например Калева или Нахшона, - то, когда вернется Моисей, его
придется снимать, и из-за этого могут возникнуть ссоры и кровопролитие.
Если я откажусь дать им руководителя, они выберут кого-нибудь сами, что
может привести к аналогичным последствиям. Если я сам стану руководителем
народа, это неправильно поймет Моисей". И решил тогда Аарон выиграть время
до возвращения Моисея и для этого предложил евреям снять серьги с ушей их
жен: поскольку женщины дорожат своими украшениями, они воспротивятся, и
дело затянется.

 32:3. И СНЯЛ ВЕСЬ НАРОД СЕРЬГИ ЗОЛОТЫЕ, КОТОРЫЕ В УШАХ ИХ, И ПРИНЕСЛИ
ААРОНУ.

       Однако расчеты Аарона не оправдались. Мужчины (они тоже носили
украшения) тут же вытащили серьги, которые были в ушах их, и отдали Аарону;
поэтому слово "их" употреблено здесь в мужском роде (серьги из ушей мужчин,
а не женщин), а слово "сняли" - в возвратной форме ("сняли с себя") и тоже
в мужском роде.

 32:4. И ВЗЯЛ ОН ИЗ РУК ИХ, И ПРИДАЛ ИМ ФОРМУ РЕЗЦОМ [вариант перевода: "И
завязал его в платок"], И СДЕЛАЛ ТЕЛЬЦА ЛИТОГО. И СКАЗАЛИ ОНИ: ВОТ БОЖЕСТВА
ТВОИ, ИЗРАИЛЬ, КОТОРЫЕ ВЫВЕЛИ ТЕБЯ ИЗ ЗЕМЛИ ЕГИПЕТСКОЙ.

       Из этого стиха не вполне понятно, что же именно сделал Аарон. Слова
"придал им форму резцом" противоречат выражению "тельца литого". Кроме
того, ниже, в стихе 24, поведение Аарона описано так: "бросил я его
[золото] в огонь, и вышел телец". Мидраш так объясняет нам этот эпизод:
Аарон, действуя "во имя небес", пытался оттянуть время (в надежде на то,
что пока они будут изготовлять тельца, придет Моисей, и евреи не успеют
тельцу поклониться). Сначала он делал резцом то одну, то другую форму, а
потом просто завязал золото в платок и бросил в огонь. Однако из огня
"вышел телец". Мидраш подчеркивает, что телец действительно вышел сам; он
выглядел как живой, ходил, жевал траву и т.д. Относительно того, почему так
случилось, в традиции существуют два мнения. По одному из них, когда Аарон
бросил золото в огонь, явились колдуны из эрев рав, т.е. "большого
смешения", "большой толпы", которая вместе с евреями вышла из Египта, и с
помощью колдовства произвели тельца. По другому Мидрашу, однако, события
развивались иначе, и телец рассматривается как еврейское изобретение.
Подчеркивается, что евреев привлекал именно образ тельца. В еврейской жизни
и позже бывало, что народ, воспринимая чужие влияния, поклонялся идолам:
Баалу, Астарте, Молоху и др. И только телец был "идолом собственного
изобретения", прошедшим через всю еврейскую историю. Например, когда