поскольку он относится, по их мнению, к сфере культуры, а не политики;
главным вопросом в таком случае является существование еврейского
государства. Но этот вопрос сам по себе не имеет мирового значения; тот
Иерусалим, который Кир даровал своим еврейским подданым, то есть город и
его непосредственные окрестности, может представляться всего лишь точкой на
карте мира, не более значимой, чем любой другой город, дарованный своим
подданым добросердечным правителем. Многие привыкли к такому пониманию
истории и абсолютно убеждены в том, что если Священная Земля и имела
какое-то значение, то лишь как страна, расположенная на пересечении дорог,
соединяющих три континента.
Но наша Традиция совершенно иначе понимает историю этого периода.
Пророчество Иеремии, подобно мечу, висело над головами монархов. Для них
Храм был не просто зданием, он воплощал собой жизненную философию, резко
отличающуюся от той, которую исповедовали они сами. Бог Израиля был силой,
которая несла гибель царям, от Фараона до Санхерива. Если Его народу
суждено было спасение, то, значит, Он должен был низложить царей и
правителей всех стран, порабощавших евреев. Так Он делал всегда, когда
угрожали Его народу. Вот почему, когда Аман пытался убедить Ахашвероша в
том, что евреев можно уничтожать безнаказанно, царь, хотя и ненавидел
евреев, колебался.
"Я боюсь, что их Бог сделает мне то же, что сделал Он моим
предшественникам", - возражал он. Аман отвечал ему: "Евреи спят. Они не
соблюдают больше Закон, как делали когда-то, и не заслуживают Божественного
заступничества" (см. ниже комментарий к Свитку Эстер, стих З:8).
Аман и Ахашверош были более проницательны, чем сами евреи. Они тоже видели
завесу, скрывающую Лицо Бога от евреев, но понимали, что эта завеса
соткалась в результате ошибочных поступков самих людей.
Пророчество Иеремии устрашало не одно поколение монархов и их советников.
Всевышний провозгласил, что Вавилон будет господствовать лишь семьдесят
лет, и семьдесят лет Иерусалим будет лежать в развалинах. Если пророчеству
суждено было сбыться, то, значит, монархам предстояло лишиться полноты
власти, а империям суждено распасться. В ожидании исполнения пророчества
цари избегали проявлять неуважение к невидимому и непонятному Богу евреев,
боясь вызвать Его гнев. Они жили в страхе, но и в надежде на то, что
разрушение Храма означает конец Его власти, а также, что в результате
спячки, охватившей еврейский народ, связь между ним и Богом распалась 1).
Известно было, что если через семьдесят лет пророчество Иеремии не
исполнится, Иерусалим навсегда останется "вспаханным полем и приютом для
лисиц". Валтасару, внуку Навуходоносора и наследнику его престола, это
пророчество было хорошо известно.
Вавилонская Империя была основана Навуходоносором в ЗЗ18 году от Сотворения
Мира (442 г. до н.э. по общепринятому летоисчислению). Он царствовал сорок
пять лет. Его сменил его сын Эвил Меродах, который царствовал двадцать три
года. Его преемник Валтасар, вступив в третий год своего правления, с
трепетом считал дни по мере того, как приближался конец семидесятого года.
И вот эти семьдесят лет, как ему казалось, истекли. Валтасар ликовал и
искал способ показать свое презрение к Богу, которого уже не боялся. Он
устроил пир, который вошел в легенду как образец дикой оргии. В честь
своего празднества он сделал то, на что не осмелился даже его дед: он вынул
из сокровищницы сосуды Храма, чтобы использовать их в своем необузданном
пиршестве. А почему бы и нет? Иеремия ошибся. Вавилон пережил роковой срок,
и Иерусалим не был восстановлен. Но ошибся Валтасар. К утру он был уже
мертв.
Несколько ниже мы обсудим способ, которым были вычислены эти семьдесят лет.
Сейчас, однако, мы хотим отметить, что ни один вавилонский царь, даже после
разрушения Иерусалима, не осмеливался осквернять священные сосуды. Они
хорошо знали, что хотя в политическом отношении Иудея была лишь небольшой
провинцией, в духовной сфере она представляла собой значительную силу.
Пророчество было для них реальностью, и они понимали, что каждого, кто
осмелится осквернить священные сосуды, ждет жестокое наказание.
Валтасар погиб в ту же самую ночь и, как разъясняет Талмуд, он был наказан
за свою наглость. Он был убит Дарием, мидийцем, и зятем Дария Киром,
персом. Дарий предложил трон Киру, но последний отказался, так как в
пророчестве Даниэля было сказано, что Вавилонское царство перейдет сначала
к Мидии, а потом к Персии. Таким образом, с помощью пророчества был решен
государственный вопрос: кто займет трон империи. Дарий процарствовал год, а
Кир - менее трех лет. В ЗЗ92 году (З68 г. до н.э.) Ахашверош взошел на трон
Персидской империи в Сузах. Он тоже посматривал на календарь. Ахашверош не
хотел ошибиться. Согласно его расчетам, семьдесят лет истекали на третий
год его царствования. Он отпраздновал это событие стовосьмидесятидневным
пиром, с описания которого начинается Свиток Эстер. И он тоже, чтобы
ознаменовать свое освобождение от страха перед пророчеством Иеремии, сделал
то, что ранее бы не дерзнул: осквернил священные сосуды Храма. Его расчет
был также ошибочен, но он избежал мгновенного возмездия, так как, согласно
Воле Бога, он должен был стать отцом того, кто исполнит слова пророков, то
есть Дария II, сына Эстер, при котором был восстановлен Храм.
Девять лет спустя Эстер пришла просить за свой народ, и царственно щедрый
Ахашверош, как известно, сказал ей, что она может просить все, что угодно,
хоть половину царства: все будет исполнено. Талмуд говорит, что он сказал
ей, что она может просить обо всем, кроме того, что может повлиять на