иврите "отделил", "выделил" - поскольку заповеди выделяют нас из других
народов. Поэтому благословения говорятся только на сугубо "еврейские"
заповеди (омовение рук, надевание талита и тефилин, изучение Торы, на еду
мацы и т.д.), но не говорятся на "естественные", общечеловеческие заповеди
(почитание родителей, благотворительность и т.п.), поскольку Всевышний
хочет, чтобы эти заповеди выполняли все люди, а не только евреи. Третье
значение слова "освятить" - это "заключить брак", "обручиться".
Специфически еврейские заповеди - это знак и проявление нашего союза со
Всевышним.

   Некоторые благословения установлены на заповеди, введенные нашими
Мудрецами; тем не менее их форма - "Благословен Господь, Бог наш, который
освятил нас Своими заповедями и заповедал..." - остается неизменной. В этом
случае имеется в виду заповедь Торы (Второзаконие 17:11): "Как скажут тебе
(Мудрецы), так и поступай. Не отступай от того, что они укажут тебе"
(Маймонид).
5. О сути молитвы
 (по статье р. Адина Штайнзальца)

   Молитва есть самое яркое выражение религиозного чувства, связи человека
с Богом. Безусловно, существуют самые разные выражения религиозных чувств -
от действий чисто обрядовых и до серьезных решений, которые человек
принимает или отвергает в связи с тем, что он считает их соответствующими
воле Создателя или противоречащими ей. Но существуют различные факторы,
способные затушевать внутренний смысл многих из этих действий. От
многократного повторения они входят в привычку, становятся рутинными, и их
смысл и причины могут забыться. Зачастую человек, находящийся в окружении
общества, разделяющего его религию и образ жизни, выполняет многие из этих
действий как нечто общепринятое, не задумываясь каждый раз над их
значением. В каждом действии, даже имеющем яркое духовное содержание, есть
чисто технические стороны, и иногда концентрация на этой технической
стороне может привести к забвению основного смысла этих обрядов.

   Молитва же является прямым обращением к Богу. В какой бы форме она ни
выражалась, по сути она всегда остается отчетливым обращением человеческого
"я" к Божественному "Ты".

   Как и всякая другая речь, это обращение может быть просьбой, мольбой,
выражением благодарности, жалобой и даже беседой.

   Многочисленные молитвы, содержащиеся во всех книгах Писания (и в
особенности в Книге Псалмов, в основе своей являющейся сборником личных и
общественных молитв), представляют все типы и разновидности молитв. То же
можно сказать и о молитвах и благословениях, включенных в Сидур.

   Молитва является, по сути своей, наиболее личным проявлением связи еврея
со Всевышним - произносится ли она наедине в ночной тиши или же в синагоге,
повторенная многими голосами. Беседа между человеческим "я" и Божественным
"Ты" исходит из простой, но чрезвычайно важной предпосылки, что такое
обращение возможно, ибо "действительно слышит Господь, внимая гласу молитвы
моей" (Псалмы 66:19).

   Сознание того, что "Ты слышишь молитву из любых уст", движет человеком,
когда он высказывает перед Всевышним все личное и сокровенное - свои
желания и помыслы. Такая молитва, о которой сказано в Псалмах (102:1):
"Перед Господом изольет он душу свою", требует от человека чувства близости
к Богу. В наших молитвах зачастую Бог называется "Отцом" ("Отец наш, Отец
милосердный"). Сын, стоящий перед отцом, чувствует, что он может раскрыть
свое сердце, пожаловаться, попросить помощи. Молитва всегда основывается на
этом чувстве близости, выраженном в словах, которые мы произносим в Дни
Трепета: "Ибо мы - Твои дети, а Ты - наш Отец", и иначе, с более глубинной,
мистической стороны: "Мы - Твоя подруга, Ты - наш близкий Друг".

   Но наряду с этой стороной молитвы, есть у нее и другая сторона,
связанная с другой точкой зрения на характер взаимоотношений человека с
Творцом, точкой зрения, проявляющейся в словах пророка: "Есть ли тот, кто
осмелится подойти ко Мне?! - сказал Господь" (Иеремия 30:21), или, иначе:
"Я - Царь великий, - сказал Господь Воинств, - и Имя Мое устрашает народы"
(Малахи 1:14). Здесь передается ощущение трепета перед Божественным
величием, сознания расстояния между человеком и Всевышним, сознания, от
которого человек, по словам Маймонида, "отпрянет, испугается, почувствует
себя ничтожной, неразумной тварью..." (Законы основ Торы, 2:2). При таком
отправном пункте нет места интимной беседе, молитва приобретает другой
характер - характер служения. А когда сама молитва становится священной
церемонией, она должна быть устроена соответственно. Каждое слово в ней
должно быть на нужном месте, каждая фраза должна выполнять свою функцию,
человек должен быть облачен в особую одежду, каждое его движение должно
быть продумано. Молитва начинает напоминать царский прием с его отлаженным
церемониалом. Такой обряд может происходить в Святилище Царя, которое
символизирует обитание Всевышнего, а может и в любом другом месте - ведь