| |
превратишься в болото. Ты должна отдаться на
волю ветра; он доставит тебя к месту твоего назначения.
- Но как же это возможно?
- Это возможно только в том случае, если ты позволишь ветру поглотить
себя.
Нет, такое предложение было неприемлемым для реки: никто и никогда не
поглощал ее. И вообще, она не собиралась терять свою индивидуальность.
Ведь, раз потеряв ее, как она сможет вернуть ее снова?. .
- Ветер, - продолжал песок, - именно тем и занимается, что
подхватывает воду, проносит ее над пустыней и затем дает ей упасть вновь.
Падая в виде дождя, вода опять становится рекой.
- Но как я могу проверить это?
- Это так, и если ты не поверишь этому, ты не сможешь стать ничем
иным, кроме затхлой лужи, и даже на это уйдут многие и многие годы; а ведь
быть лужей, согласись, далеко не то же самое, что быть рекой.
- Но как я смогу остаться той же самой рекой, что и сегодня?
- Ты не сможешь остаться прежней ни в том, ни в другом случае, -
отвечал шепот. - Переноситься и вновь становиться рекой - это твоя
сущность. Ты принимаешь за саму себя свою теперешнюю форму существования,
потому что не знаешь, какая часть в тебе является сущностной.
Тут какой-то отклик шевельнулся в мыслях реки в ответ на эти слова.
Смутно припомнилось ей состояние, в котором то ли она, то ли какая-то ее
часть - но в действительности ли это было?.. - уже находилась в объятиях
ветра. Она вспомнила также - да и вспомнила ли?.. - что эта, хоть и не
очевидная вещь, вполне реальна, выполнима.
И речка воспарила в дружелюбные объятия ветра, который легко и нежно
подхватил ее и умчал далеко-далеко, за много миль, где, достигнув горной
вершины, осторожно опустил ее вниз. А так как у реки, все же, были
сомнения, она запомнила и запечатлела в уме подробности этого опыта более
обстоятельно.
- Да, вот теперь я познала свою истинную сущность, - так размышляла
река.
Река познавала, а пески шептали: "Мы-то знаем; ведь день за днем это
происходит на наших глазах, потому что из нас, песков, и состоит весь путь
- от берегов до самой до горы".
Вот потому-то и говорят, что путь, которым потоку жизни суждено
продлиться в своем странствии, осуществляя непрерывность, записан на
песке.
Эта прекрасная история входит в устную традицию многих народов и
почти постоянно пребывает в обращении среди дервишей и их учеников.
Она была использована в "Мистической розе из королевского сада" сэра
Фэрфакса Картрайта, опубликованной в Англии в 1899 году.
Настоящий вариант принадлежит Аваду Афифи, тунисцу, умершему в 187
году.
СЛЕПЫЕ И СЛОН
За горами был большой город, все жители которого были слепыми.
Однажды какой-то чужеземный царь со своим войском расположился лагерем в
пустыне неподалеку от города. У него в войске был огромный боевой слон,
прославившийся во многих битвах. Одним видом своим он уже повергал врагов
в трепет.
Всем жителям города не терпелось узнать: что же это такое - слон. И
вот несколько представителей общества слепцов, дабы разрешить эту задачу,
поспешили к царскому лагерю.
Не имея ни малейшего понятия о том, какие бывают слоны, они принялись
ощупывать слона со всех сторон.
При этом каждый, ощупав какую-нибудь одну часть, решил, что теперь
знает все об этом существе.
Когда они вернулись, их окружила толпа нетерпеливых горожан.
Пребывающие в глубоком неведении, слепцы страстно желали узнать правду от
тех, кто заблуждался.
Слепых экспертов наперебой распрашивали о том, какой формы слон, и
выслушивали их объяснения.
Трогавший ухо слона сказал: "Слон - это нечто большое, широкое и
шершавое, как ковер".
Тот, кто ощупал хобот сказал: "У меня есть о нем подлинные сведения.
Он похож на прямую пустотелую трубу, страшную и разрушительную".
"Слон могуч и крепок, как колонна", - возразил третий, ощупавший ногу
и ступню.
Каждый пощупал только одну из многих частей слона. И каждый воспринял
его ошибочно. Они не смогли умом охватить целого: ведь знание не бывает
спутником слепцов. Все они что-то вообразили о слоне, и все были одинаково
далеки от истины. Созданное умозрением не ведает о Божественном. В сей
|
|
