архонты), ангелы, которые заполняют разрыв между божеством и миром.  Архонты
- злые силы - хотели запутать и поработить людей, так  как  они  знали,  что
человек одного происхождения с тем, что "воистину хорошо".
     Однако  автор  Евангелия  Филиппа  не  просто  человек,   проповедующий
гностический подход к миру;  он  еще  и  христианин.  Поэтому  он  стремится
включить в свои поучения и некоторые общехристианские положения, сочетая  их
с  общегностическим  мировоззрением.  В  отличие  от  Евангелия  Истины,   в
Евангелии  Филиппа  была  сделана  попытка  объяснить  (при  всем  неприятии
логического подхода) с гностической точки зрения многие христианские догматы
и верования, приспособить одни и отвергнуть  другие.  Один  из  кардинальных
вопросов, который встал перед автором (и  продолжает  стоять  перед  разными
христианскими проповедниками), - это вопрос отношений между всеблагим  богом
и миром зла. Если, согласно учению Евангелия Филиппа, мир создан по ошибке и
управляется силами зла, то как сочетать с этим христианские представления  о
всемогуществе бога и его вмешательстве в дела земные? Филипп предлагает свое
толкование этой проблемы: зло не абсолютно, утверждает он. В конечном  счете
и злые силы подчиняются святому духу, "ибо они  слепы  из-за  духа  святого,
дабы они думали, что они служат своим  людям,  тогда  как  они  работают  на
святых". Святой дух управляет всеми силами - и теми, которые подчиняются,  и
теми, которые не подчиняются. Но из людей силы зла будут подчиняться  только
человеку совершенному. Что же должны делать люди  для  освобождения  от  сил
зла? Одно - познать истину. "Логос сказал: "Если вы познаете истину,  истина
сделает  вас  свободными".  Понятие  свободы  в  Евангелии  Филиппа,  как  и
неоднократно  упоминаемое  им  понятие  рабства,  не  имеет   ни   малейшего
социального оттенка. Эта свобода-духовная, связанная с мистическим гносисом.
"Незнание - рабство. Знание это свобода",  -  сказано  в  Евангелии  Филиппа
познать истину не просто: истина не пришла в мир  открытой,  она  "пришла  в
символах и образах" И Евангелие Филиппа переполнено  символами  и  образами"
которые должны скрыть истину от "непосвященных" и открыть  ее  тем,  которые
эти символы могут расшифровать.
     Важное  место  в  Евангелии  Филиппа  занимают  рассуждения  о   людях,
обладающих истинным знанием. В начале евангелия проводится одна из  основных
идей его автора: люди, обладающие внутренним знанием истины, "таковы, каковы
они с самого начала"; именно эти  избранные  люди  создают  других  истинных
людей. Эта мысль проводится и в других  местах  евангелия.  "Христос  пришел
выкупить некоторых: освободить одних, спасти других.  Он  выкупил  тех,  кто
чужой, сделал их своими. И он отделил своих, тех, кого он положил залогом по
воле своей". Итак, есть свои, "истинные люди"; чужие становятся своими, если
внутри себя обретают божественную истину. Автор Евангелия Филиппа  выступает
против внешнего соблюдения  обрядов,  которое  становилось  характерным  для
многих  христианских  общин  его  времени.  В  этом  евангелии  в  различных
выражениях проповедуется необходимость духовного слияния с божеством.  Автор
весьма своеобразно толкует догмат о воскресении из мертвых: ему чужда вера в
телесное воскресение, которая была,  по  существу,  связана  со  стремлением
народных масс получить вознаграждение за все страдания здесь, на земле, и  в
формах земной жизни. "Те, кто  говорит,  что  умрут  сначала  и  воскреснут,
заблуждаются. Если не получат сначала воскресения, будучи еще  живыми,  [то]
когда умирают - не получат ничего", - сказано в  этом  евангелии.  В  другом
месте со скрытой иронией говорится о наивных опасениях тех верующих, которые
боятся "воскреснуть обнаженными". Ни плоть, ни кровь, учит  автор  Евангелия
Филиппа, "не смогут наследовать царствие  божие".  Плоть  Иисуса-  логос,  а
кровь его - дух святой; "те, кто получил это, имеет еду, и питье, и одежду".
Именно эта, "истинная плоть", согласно Евангелию Филиппа, воскреснет.
     Совершенство человека для автора  Евангелия  Филиппа  лишено  моральных
характеристик: совершенный человек -  это  тот,  кто  облечется  совершенным
светом и сам станет светом. Но, став светом,  человек  тем  самым  перестает
быть личностью. В этом учения крайний индивидуализм, выраженный в  обращении
к внутреннему  миру  изолированного  человека,  сочетался  с  фантастическим
стремлением  преодолеть  изолированность  столь  же   крайним   способом   -
соединением человеческого духа со всеобщей божественной духовной  сущностью.
До какой же степени одинокими должны были чувствовать себя в окружающем мире
люди, для которых "спасение" означало не только избавление  от  мира,  но  и
отказ от своего "я"!
     Однако автор не говорит  о  том,  какими  путями  можно  достичь  этого
гностического совершенства, этого растворения в  "свете".  И  здесь  кроется
одно из глубоких противоречий гностического христианства.  Первые  христиане
учили, что почитание  распятого  мессии,  исполнение  его  заветов  (которые
каждая группа христиан формулировала  по-своему)  поможет  спастись  каждому
уверовавшему  в  Христа.  Авторы  хенобоскионских  евангелий  заменили  веру
гносисом,  мистическим  озарением,  но  они  не   давали   никаких   советов
относительно того, как, совершая одни поступки и не совершая других, обрести
его.
     Один    из    вопросов,    который    должен    был    встать     перед
гностиком-христианином,  -  это  вопрос  о  том,  как  сочетать  избранность
пневматиков,  людей,  обладающих   "духом",   с   христианской   проповедью,
обращенной ко всем людям, с идеей о том, что ученики и последователи  Иисуса
должны распространять его учение. Как  бы  в  ответ  на  эти  вопросы  автор
Евангелия Филиппа выдвигает  мысль,  что  человек,  не  обладающий  духовной
сущностью, вовсе не человек, а  животное  в  человеческом  обличье.  По  его
словам, Адам съел плод  дерева,  которое  порождает  животных;  плод  дерева