| |
(3:5-6). В этом положении чувствуется влияние гностической идеи о том, что
ничто телесное не может спастись. В Иисусе из Евангелия от Иоанна меньше
человеческих черт, чем в герое остальных евангелий Нового завета. Когда
ученики предлагают ему еду, он отвечает им: "У меня есть пища, которой вы не
знаете... Моя пища есть творить волю пославшего меня и совершить дело его"
(4:31 - 34). Подобные примеры можно умножить. Некоторые ученые полагают, что
среди источников четвертого евангелия наряду с традицией, использованной и в
других евангелиях, было собрание речений чисто гностического толка. Другие
считают, что автор этого евангелия сам внес в свое сочинение
абстрактно-гностическую струю под влиянием различных религиозных учений.
Элементы гностического подхода можно обнаружить и в посланиях Павла.
Для автора этих посланий главное в Иисусе - победа над мировыми силами зла;
человеческая природа и человеческая биография Иисуса его, по существу, не
интересуют. "В первом послании к коринфянам упоминается деление всех людей
на телесных, душевных {Душевные - те, кто обладают не только физическими
ощущениями, ко и душой как совокупностью эмоций (они способны испытывать
любовь, чувство дружбы и т. п.).} и духовных ("пневматиков", т. е. тех, кто
обрел в себе частицу божественного духа, пневмы). К последним причисляются
не все верующие, а апостолы и пророки, т. е. те, кто активно проповедует
новое учение, и прежде всего, конечно, сам автор посланий. Отчетливее всего
гностические черты выражены в послании к ефесянам, по-видимому наиболее
позднем послании из тех, авторство которых приписывается Павлу. Однако и в
Евангелии от Иоанна, и в посланиях существуют важные отличия от тех учений,
которые христианские писатели II в. называли гностическими.
Основным отличием новозаветного христианства от гностических учений
было неприятие им самого понятия гносиса (мистического слияния с божеством),
которым гностики заменяли веру в бога. Иным у христиан было и восприятие
мира. Ни в Евангелии от Иоанна, ни в посланиях Павла не отрицается
возможность спасения в царстве божием, даже если его наступление
откладывается на неопределенное время. В Евангелии от Иоанна сатана -
олицетворение зла - неоднократно назван "князем (в греческом подлиннике -
правитель. - И. С.) мира сего" (12:31; 14:30; 16:11), причем подчеркивается,
что "князь мира сего осужден". У Павла говорится о "боге века сего", который
ослепил умы неверующих (II коринфянам, 4:4), и о "духе мира сего" (I
коринфянам, 2:12). Если представление о "боге века сего", вероятно, связано
с представлением о том, что миром правят злые силы, то ограничение его
власти этим веком, этим миром, который будет осужден, уже чисто христианское
положение, вошедшее затем и в ортодоксальное учение: возможно наступление
иного века и иного мира. Очень трудно было, по-видимому, отказаться от веры
в эту возможность, которой жили первые христиане и которая пронизывает
древнейшую христианскую традицию. Существенным отличием было также положение
о том, что спастись могут все верующие в Христа (верующие, а не овладевшие
мистическим знанием об истинном боге); плотские (телесные) люди тоже могут
приобщиться к богу и стать духовными (автор первого послания к коринфянам
укоряет христиан: "Вы еще плотские...").
Идейный строй Евангелия от Иоанна и отчасти посланий Павла, а также
знакомого уже нам Ева"гелия Петра отражает переход от эсхатологических
чаяний иудео-христиан, ожидавших близкого конца света, к мистическим
откровениям христиан-гностиков. Не исключено также, что ряд формулировок,
напоминающих гностические сочинения, внесены в эти произведения
переписчиками и редакторами в разгар борьбы ортодоксального направления с
последователями гностических сект. Во время этой борьбы происходило не
только размежевание, но и заимствование.
Время Антонинов усилило в христианстве, как и в других
религиозно-философских течениях, настроения пессимизма и индивидуализма.
Распространению этих настроений способствовало само относительное
"спокойствие" империи при первых Антонинах, что создавало впечатление
неизменности "мира сего". Неожиданный же для современников кризис конца II
в. породил у большинства населения империи ощущение хаоса и дисгармонии. У
христиан проявление этих типических черт общественной психологии того
времени было усугублено еще и таким важным для них событием, как поражение
восстания Бар-Кохбы. С этим восстанием, как и с первой иудейской войной
конца I в., многие христиане связывали надежду на наступление "конца света".
Мы уже упоминали о том, что некоторые палестинские христиане сначала
присоединились к этому восстанию. Поражение его не только поставило христиан
перед реальной необходимостью приспособиться к окружающему миру или найти
способы хотя бы духовно изолироваться от него, но и оказало влияние на
религиозно-догматическую сторону их учения. Именно во II в. в христианстве
выкристаллизовываются течения, которые не только воспринимают отдельные идеи
о космосе как творении злых сил или о логосе как посреднике между божеством
и людьми, но создают замкнутые системы восприятия мира и человека, где все
эти идеи становятся взаимосвязанными, где создаются свои представления о
возникновении мира и своя этика.
Христиане-гностики
Христианские богословы называют несколько проповедников, которые
первыми внесли гностические идеи в христианство. Степень достоверности их
сведений не поддается проверке, тем более что богословы 'спорили не всегда с
самими этими проповедниками, а зачастую с их последователями. В пылу спора
|
|
