шерсти, первый приплод скота (состав взносов показывает, что среди  христиан
были и сельские жители), а  также  часть  серебра  и  остального  имущества,
"сколько  найдете  нужным".  Размер  сборов   определялся   каждой   общиной
самостоятельно.
     Кроме  пророков  в  общинах,  которым  адресовано  Дидахе,  были  также
епископы и диаконы. В произведении содержится призыв рукополагать  епископов
и диаконов, т. е. постоянных  должностных  лиц,  надзиравших  за  внутренней
жизнью общины. Это должны быть люди  кроткие,  не  любящие  деньги,  верные,
испытанные. Указаны и их дополнительные функции: они могут исполнять  службу
учителей  и  пророков,  т.  е.  проводить  богослужения,  ведать   вопросами
вероучения. Различные обязанности, выполнявшиеся  многими  людьми,  начинают
сосредоточиваться в одних руках. Должности епископов и  диаконов  на  рубеже
I-II  вв.  были  новыми,  эти  должностные  лица  почитались   меньше,   чем
традиционные пророки и учители. Дидахе призывает верующих не  презирать  их,
так как они "ваши почтенные, наряду с пророками  и  учителями".  Епископами,
по-видимому, становились прежде всего люди  зажиточные.  В  первом  послании
Павла к Тимофею  одобряется  появление  епископата  ("если  кто  епископства
желает, доброго дела желает" (3:1) и  подробно  разъясняется,  каким  должен
быть  епископ:  честным,  трезвым,  несварливым,   некорыстолюбивым,   детей
содержащим в послушании, хорошо управляющим своим  домом.  Из  перечня  этих
качеств   видно,   что   первоначальные   функции   епископов   были   чисто
управленческие, поэтому было желательно, чтобы он умел вести хозяйство.
     Во II в. среди христиан все больше появляется зажиточных  людей.  Общий
кризис античного мировоззрения,  гнет  императорской  власти  способствовали
увеличению числа приверженцев этой религии среди разных слоев населения. Еще
Плиний отмечал, что  в  числе  христиан  оказались  римские  граждане.  А  в
восточных провинциях, основная масса жителей  которых  считалась  подданными
Рима, римские граждане принадлежали к привилегированным группам. Цельс,  при
всем своем неприятии христиан, все-таки признавал, что среди них встречаются
дельные люди (с  точки  зрения  Цельса,  это  люди  прежде  всего  разумные,
образованные). Естественно, что именно  такие  люди,  более  образованные  и
более опытные в области управления, заняли  прочные  позиции  в  руководстве
многими (но не всеми) общинами. Усилению их позиций способствовал общий спад
пророческого движения, надежд на скорое второе пришествие, все  возрастающая
необходимость приспособления к существованию в рамках Римской империи.
     Отдельные  церковные  деятели  начинали   выступать   за   единовластие
епископа, которому должны подчиняться остальные должностные  лица  общины  -
пресвитеры  и  диаконы.  Например,  в  написанных   во   II   в.   посланиях
христианского  деятеля  Игнатия,  которые   не   были   канонизированы,   но
пользовались авторитетом в ортодоксальных церквах, настойчиво  рекомендуется
установление "монархического епископата", проповедуется единство  общины  во
главе с епископом, уважение к епископам  (единому  богу  на  небесах  должен
соответствовать  один   глава   объединения   христиан).   Послания   рисуют
становление единой власти епископов и в то же время косвенно свидетельствуют
о том, что  эта  власть  наталкивалась  на  определенную  оппозицию  (отсюда
призывы Дидахе не презирать, а Игнатия - уважать епископов).
     Епископы постепенно становятся руководителями общин во всех вопросах, в
том числе в  вопросах  вероучения  и,  как  уже  отмечалось,  в  определении
авторитета "священных" книг. Но появление в  христианских  общинах  аппарата
управления не устранило борьбы внутри христианства; только если  во  времена
Апокалипсиса Иоанна  разногласия  проявлялись  внутри  отдельных  общин,  то
теперь они возникают между  общинами,  определяются  различные  направления,
или,  как  называют  их  теологи,  ереси,  в  развитии   христианства.   Эти
направления достаточно четко выразились в апокрифической литературе.
     Последний вопрос, который необходимо разобрать, прежде  чем  перейти  к
характеристике этой литературы, - это вопрос об изменении отношения христиан
к окружающему их обществу, к римскому государству и, с  другой  стороны,  об
отношении римского общества и государства к  христианам  в  период  создания
ранней христианской литературы, т. е. в I-II вв.
     Отношение к внешнему  миру  у  христиан  конца  I  в.  было  достаточно
разноречиво. Иудео-христиане, связанные с ессейскими традициями,  ненавидели
своих поработителей. В Апокалипсисе Иоанна Рим  рисуется  в  виде  блудницы,
сидящей на семиголовом звере. Город Пергам, резиденцию наместника  провинции
Азия, автор Апокалипсиса называет местом, где находится "престол сатаны".  В
посланиях же Павла содержатся призывы к подчинению властям: "Всякая душа  да
будет покорна высшим властям, ибо нет власти не  от  бога;  существующие  же
власти от бога установлены". Необходимость повиновения автор этого  послания
оправдывает тем, что "начальствующие страшны  не  для  добрых  дел,  но  для
злых". (К римлянам, 13:1-3). Таким образом, выдвигая одни и те же  проблемы,
разные группы христиан  и  проповедники  решали  их  по-своему;  для  автора
Апокалипсиса  и  его  единомышленников   главным   было   ожидание   второго
пришествия, страшного суда; для автора посланий (это же можно проследить и в
некоторых  текстах  новозаветных  евангелий)   главное   было   в   духовном
преображении, в вере, а не  в  реальном  изменении  положения  изгоев  после
установления царства божия на земле. Обе эти тенденции можно проследить и по
апокрифической литературе, где они были выражены еще более прямолинейно.
     В течение I-II вв. параллельно со складыванием в  христианских  общинах
постоянного аппарата управления, со становлением новозаветной литературы все
яснее определялось направление, которое выступало  за  сближение  с  римским
государством, за подчинение его распоряжениям, если только они  не  касались